|
- Вы же русские, вы же по советской земле ходили. Ненавижу, предатели, подонки, сволочи! Будьте вы прокляты за все те мучения, что вы принесли нашей земле. Стреляйте, что вы медлите! - Ты посмотри на нее, ее на расстрел ведут, а она еще и ругается. В чем душа держится, еле на ногах стоит, а ругается как сапожник. Кипит вся от возмущения. - Я смерти не боюсь. А как вы людям в глаза смотреть будете? Что вы будете делать, когда наши придут? Недолго вам осталось. - Девка не в себе. Черт, а не девка. Откуда у нее только силы берутся? - Забыть бы их рожи. - Кончай с ней скорей. Зажмурься, не гляди. Нет, я хочу, чтобы они меня на всю жизнь запомнили. Чтобы мои глаза всю оставшуюся жизнь им жить не давали спокойно, перед глазами их стояли. - Рухнула, скосило. На деревенской подводе привезли три человека. В лес завезли, в кустарник, чтобы тело было кустами прикрыто. Лес елово-сосновый. Стрелял один, двое в телеге остались: один из них возница, второй оглядывается по сторонам, побаиваются. У того, который стрелял, по-немецки висит автомат на груди. Момент освобождения от тела. - Меня нет, но я их сопровождаю. Они нормально выедут из леса. ... Две женщины в белых косынках, подвязанных под подбородком, с корзинами, лет около 30, достаточно крепкие. - Грудь пробили навылет. Надо закопать. Посмотри, на девчонке живого места нет. Давай закопаем быстрее, пока никого нет. Знать бы, как ее зовут, а то так безымянной и останется. - И ты не боишься подходить? - Ну нельзя же ее здесь так оставить, вон уже мух сколько налетело, - Глаза закрой, прикрой лицо хотя бы платком. Юбку поправь, одерни. - В деревню надо сходить за лопатами, иначе мы не справимся. Место не забудь. Пойдем скорей, нам еще назад возвращаться. - Ты думаешь, они не вернутся? Сверху вижу мыс леса, вокруг поля. В середине леса кустарник - орешник. Пекло по прямой под левой грудью. И пытали и стреляли не сами немцы, а полицаи. Высказывания пациента в сессии и после, моменты осознания: За свое тело как-то стыдно, перекличка с насилием в Тауэре (случай из другой жизни). Здесь очень много страха перед болью, пытками. Тело мое очень боится боли, разум не должен предать, а Маргариту в XVII в. предал разум, здесь он должен отключиться и не дать никакой информации. Понимаю, что много людей связано со мной, вбиваю в голову, чтобы все забыть и их не выдать. После сцены расставания с комбригом вспомнила: представление о муже всегда было таким, что он должен быть постарше, спокойным таким, не вспыльчивым. Подсознательно именно к нему, комбригу, приравнивала образ будущего мужа. В этой жизни никого не полюбила, а пошла, как он рекомендовал, за Лешей, щупленьким. — 148 —
|