Заратустра. Путь восхождения

«Ты можешь уйти утром, спешить некуда. Но тебе придется выслушать все мои поэмы. Я знаю: ты вор и ты пришел ограбить мой дом. Если ты дослушаешь мои стихи, я не стану сообщать в полицию. Ты и так достаточно наказан».

Он не собирался доносить на меня; он даже предложил мне чай. А когда я уходил, приехала полиция. Вы можете наказать меня, если хотите, но я уже был наказан, и я ведь ничего не украл. Попасть в его дом... Если вы хотите наказать еще кого-нибудь, вы всегда можете послать его в дом этого поэта - это настоящая пытка. Ночь напролет слушать его стихи... вы понимаете. Я бывал в тюрьме, но никогда так не страдал.

Поэты постоянно ждут чужой оценки, их единственная радость - тонкое удовлетворение эго. Заратустра прав, он устал, ему надоели поэты. Но когда мистик говорит посредством поэзии, это совершенно другое.

Он заботится не о поэзии, его не интересует ваше признание, его не волнуют ваши аплодисменты. Его интересует то, что через поэзию, быть может, нечто достигнет вашего сердца, как зерно.

Устал я от этого духа: и предвижу время, когда и сам он устанет от себя.

Я уже видел поэтов, которые преобразились и обратили взор свой на себя.

Я видел кающихся духом: из поэтов выросли они.

Он говорит, что если поэт устает от своих стихов и вместо того, чтобы смотреть, как другие оценивают его, начинает смотреть на себя, он очень близок к тому, чтобы преобразиться в мистика.

Поэту не следует останавливаться на поэзии; его предназначение исполняется лишь тогда, когда он становится мистиком. Поэт заинтересован в других - мистик исследует собственное существо. Поэт говорит то, что вам понравится: мистик говорит то, что он нашел в глубинах собственного бытия. И говорит он в надежде на то, что его слова, возможно, разбудят вас для поиска и исследования.

... Так говорил Заратустра.

ОБ ИЗБАВЛЕНИИ

10 апреля 1987 года

Возлюбленный Ошо,

Поистине, друзья мои, хожу я среди людей, словно среди обломков и разрозненных частей человека!

Всего ужаснее для взора моего - видеть человека растерзанным и расчлененным, словно на бойне или на поле брани.

И когда убегает взор мой от настоящего к минувшему - всюду находит он одно и то же: обломки, и разрозненные части, и роковые случайности - но ни одного человека!

Настоящее и минувшее на земле — о друзья мои! - это самое невыносимое для меня; и не будь я провидцем того, что грядет, не знал бы я, как мне жить.

Пророк и созидатель, исполняющий волю свою, -само будущее и мост к нему; а кроме того, что-то вроде калеки на этом мосту: все это — Заратустра.