|
В том и заключается самопожертвование великого, что оно - дерзновение, и опасность, и игра, где ставка - жизнь. Когда Эдмунд Хиллари поднялся на высочайший Гималайский пик, Эверест... Сотни альпинистов почти целое столетие пытались подняться на него, но у них ничего не выходило. Они не просто терпели неудачу: почти семьдесят пять процентов альпинистов погибли; они не вернулись. И, тем не менее, новые альпинисты продолжали пытаться, прекрасно зная, что погибло огромное множество людей. И ведь на Эвересте совершенно нечего искать; там нет ничего, кроме вечных снегов. Спустившись с горы, Эдмунд Хиллари давал свою первую пресс-конференцию, и журналист спросил: «Почему вы отважились на такой риск? Что побудило вас?» Эдмунд Хиллари ответил: «Что побудило? Дело не в побуждениях. Само существование Эвереста - это вызов, и я хотел быть первым, кто поднимется на эту гору». Очевидно, что он не извлек из этого никакой выгоды, но эта необычайная воля к власти, желание быть первым... Теперь никто не займет его место в истории. Теперь во всем необъятном будущем всякий, кто поднимается на вершину Эвереста, будет вторым; теперь невозможно стать первым. И это - то, что он получил. Это нельзя увидеть, это невидимо, но в этом великая власть... Просто быть первым. И там, где есть жертва, и служение, и взоры любви, - там есть воля к господству. Даже любящие постоянно стремятся господствовать друг над другом. Возможно, они играют в любовные игры, но в глубине это игры воли к власти; иначе почему влюбленные постоянно сражаются? Они спорят больше, чем любят; у них уходит больше времени на споры, чем на любовь. Создается впечатление, что они любят только для того, чтобы бороться. А за что они борются? За господство. Потаенными путями пробирается слабый в крепость сильного - до самого сердца его - и похищает власть. Мужчина борется открыто. У женщины есть свои, женские пути; она воюет более скрытно. И она гораздо чаще, почти всегда, побеждает - потому что мужчина так устал от борьбы во внешнем мире, на работе, от клиентов, от людей, от политики, что он хотя бы дома ждет какого-то покоя. А покой возможен только тогда, когда он соглашается быть под каблуком у жены. Почти невозможно встретить мужчину, который не был бы у жены под каблуком. Это просто необходимо; иначе у него не будет возможности отдохнуть. Жена целый день отдыхала, она наготове. Когда он приходит домой, весь помятый и потрепанный, он почти на последнем издыхании. Достаточно небольшого удара, и он повержен. Все мужья идут домой как воры, а не как хозяева, которыми они притворяются во внешнем мире. — 139 —
|