Заратустра. Путь восхождения

Заратустра открыл все основы философии воли к власти. В ней нет ничего нового. Альфред Адлер просто повторяет ее, даже не дополняя.

Заратустра рассмотрел это явление со всех точек зрения, детально и внес необычайно ясные прозрения. Его психология - не просто психология, потому что она не ограничивается только умом: это также философия жизни. Ее область, ее пространство гораздо обширнее, чем пространство концепции Альфреда Адлера. По сравнению с Заратустрой Альфред Адлер кажется маленьким ребенком.

Мне хотелось бы, чтобы вы с самого начала поняли самое главное, чтобы потом мы смогли подробно разобраться в словах Заратустры. Вот самое первое: жизнь - это постоянное преодоление. Все старается превзойти самое себя. Все старается стать лучше, красивее, сильнее, подлиннее. И это преодоление не может завершиться, никогда.

Вы достигаете цели и внезапно видите: эта цель - всего лишь ступень на пути к следующей цели. А горизонт, что находится перед вами, всегда зовет вас, бросает вам вызов, притягивает в неведомые дали.

Этот принцип преодоления - основа основ эволюции; если бы не он, никакой эволюции не было бы. Все оставалось бы статичным, все оставалось бы таким, как есть - мертвым, законченным, не было бы никакого роста, восхождения, попытки превзойти самое себя.

Эволюция - это религия, которой учит Заратустра. Во многих отношениях Заратустра - первопроходец. Чарльз Дарвин считал, что он открыл идею эволюции – он был не прав. Этот человек, Заратустра, за две тысячи лет до него заложил основания философии эволюции.

Жизнь может остаться живой, только если она постоянно преодолевает самое себя. В тот момент, когда она прекращает самопреодоление, она исчезает. Единственная смерть, возможная в мире - это когда что-то полностью останавливается. Жизнь никогда не останавливается. Следовательно, никакой смерти, в действительности, нет.

Заратустра говорит: ...Чтобы поняли вы слово мое о добре и зле, я хочу вам поведать о жизни и свойствах всего живого.

Я следовал за всем живущим, я прошел великими и малыми путями его, чтобы познать свойства его.

Стогранным зеркалом ловил я взор живого, когда были сомкнуты уста его; чтобы взор его говорил мне. И он говорил.

Но где бы ни находил я живое, всюду слышал я речь о повиновении. Все живое есть нечто повинующееся.

Однако в философии Заратустры концепция повиновения - не обычная идея повиновения, послушания, которой учили нас религии. Религии тоже учат повиновению. Но кому повиноваться? Их повиновение всегда связано с чем-то внешним - это повиновение какому-нибудь Богу, какому-нибудь посланнику, пророку, некоему священному писанию.