|
Горакх говорит, пусть жизнь будет спонтанной. Это неестественные вещи. Их умы заняты бесполезными вещами: удастся ли мне сегодня добыть топливо? Удастся ли мне сегодня добыть коровье молоко или нет? Получу ли я молоко? Получу ли я достаточно молока? Нужно сделать жизнь простой, а не сложной. Нужно быть естественным, быть обычным. Не нужно покупать те вещи, которые приносят вашему уму ненужные беспокойства. Монах в тишине жаждет спутника. А тот, кто даёт обет хранить молчание, хочет, чтобы с ним кто-то был рядом, он всё время нуждается в спутнике. Ко мне пришёл один друг, Муни Махарадж, он принял такой обет молчания. Он привёл с собой кого-то, кто мог бы объяснять его знаки мне. Я сказал ему: «Почему ты не можешь мне просто сказать?» Его спутник объяснил мне: «Потому что он принял обет молчания, и поэтому он не говорит словами». Я сказал: «Но это приносит дополнительные трудности. И теперь тебе приходится путешествовать всё время вместе с ним!» Он сказал: «Да, мне приходится. Муни Махарадж также не прикасается к деньгам, и мне приходится делать это вместо него. Если мы возьмём рикшу или такси, мне придётся давать им деньги. Но он не прикасается к деньгам». «Но чьи это деньги?» — спросил я. «Это его деньги. Люди дают их ему, но я их беру и храню. Люди предлагают деньги его стопам, а я собираю их!» Я сказал: «Он считает их?» Он сказал: «Как я могу скрыть хоть что-то от него? Он наблюдает и считает, сколько банкнот нам пожертвовали. Руками он показывает мне — пять бумажек, сохрани и не потеряй». Но к чему эта бесполезная чепуха? Если вы всё равно будете считать их, неужели вы не можете положить их в собственный карман и взять своими руками? Вам придётся их считать и хранить их в чьём-то кармане, а потом думать о том, стоит ли вам доверять этому человеку, не убежит ли он от вас, не переменит ли он свой ум к утру? Я сказал ему: «Приходи завтра утром на медитацию». Я был тогда в Бомбее. Медитации тогда проводились в доме Билла Матушри, и я сказал ему: «Приходи завтра на медитацию!» Он сказал мне, посовещавшись знаками со своим учителем: «Я не могу завтра утром прийти к тебе на медитацию, потому что он завтра идёт куда-то в другое место, а он не может пойти туда без меня. Кто будет считать деньги? Кто будет усаживать его, кто будет помогать ему? Он сам не говорит!» Он сам стал беспомощным. Бог дал ему ноги, дал язык. Но он отказался пользоваться ими. Причём он пользуется языком другого человека — этот язык также принадлежит Богу. И его язык также принадлежит Богу. Для чего же отказываться от своего языка для того, чтобы пользоваться языком соседа? В чём смысл? Но люди попадаются в такие передряги, в такую зависимость. — 83 —
|