Истинный мудрец

Почему вы ограничиваете себя? Я знаю, это немного удобнее. Прият­но чувствовать себя индусом; надо чему-то принадлежать. При­ятно чувствовать, что это твоя страна; это дает чувство почвы под ногами, можно на что-то опереться. Но это становится и тюрем­ным заключением.

Оставаясь в открытом небе, чувствуешь страх, одиночество, но свобода всегда в одиночестве. Одиночество необычайно прекрасно, но по­началу оно кажется ужасным, потому что вы никогда не знали одиночества. Вы всегда жили в семье, в обществе, общественных нормах, том и сем. Вы никогда не были один. Религия — искусст­во быть одному. Религия — это что вам делать со своим одиноче­ством. Она не связана с толпой. Это значит приблизиться к по­длинному источнику своего существования, к самому центру.

Так что, выбор за вами. Я ни к чему вас не принуждаю. Если хотите жить с комфортом (конечно, жизнью лицемерной, ложной, без­вкусной, скучной), живите в вашей тюрьме. Это удобно. Но если вы хотите свободы, то надо немного быть мужественным, потому что свобода — только для тех, кто смел.

Если вы хотите отправиться в бесконечное небо Господне, Косм^, придется оставить маленькие общности, которые вы называете обществом, религией, церковью. Из них надо выйти — из пещер, которые в страхе создал ум.

Всегда помните: бунт — сама сущность религии.

И в мире нет ничего прекраснее, нет большего наслаждения, чем быть бунтарем. Надо понять это слово. Я не имею в виду, что, будучи бунтарем, надо быть революционером, нет.

Революционер в той же самой ловушке. Он хочет изменить общество. Он считается с обществом и государством. Революционер может быть против этого общества, и он хочет создать другое общество своего воображения, свое общество, свою утопию, но он не про­тив общества как такового.

Бунтарь — вне. Его не волнует ни это общество, ни любое другое. Он знает, что все общества станут тюрьмой. В лучшем случае, они могут быть сносными, и все. На самом деле свободное общество невозможно. Общество не может быть свободным. Ни одна рево­люция не может иметь успех, все революции были неудачными. Все знающие понимают, что революции невозможны сами по се­бе.

Изменить толпу невозможно — у толпы нет сердца. Изменить структу­ру невозможно — люди привязаны к структуре. Ее можно заме­нить — дать людям другую структуру. Можно заменить на следую­щую структуру.

Капиталистическое общество может стать социалистическим. Социа­листическое общество может стать коммунистическим. Комму­нистическое общество может стать фашистским. Они могут ме­нять свою структуру, они могут менять свое обличье, они могут менять свое рабство. Но они не могут стать свободными. Толпа боится быть свободной. Она цепляется. Она хочет принадлежать.