|
не приносят. И те, кто ест, только делают подобающие движения; еды нет, есть нечего. Но все боятся: "Если я скажу, что еды нет, тогда все, весь ресторан подумают, что я сумасшедший". Все едят, но ни на одной тарелке нет пищи. Каждый кладет пищу в рот, откусывает, жует глотает наслаждается, рассказывает об этом: как вкусно. Приходится не отставать, иначе окажешься единственным здесь сумасшедшим, ненормальным. И в такой ситуации находится каждый: боится сказать, что еды нет, а официанты приносят только пустые тарелки; люди жуют пустоту — бессмысленные движения рук и рта. Но мало этого; каждый описывает, как это вкусно, как прекрасно, как восхитительно. Скажи вы что-нибудь — вас объявят сумасшедшим. Лучше уж промолчать. Сохранить репутацию и пойти домой. Все выходят из ресторана, обсуждая съеденное. Но каждый голоден. У всех усталый вид. Занимаясь бессмыслицей, всегда устаешь. Видно, что каждый до смерти устал от жизни, но они продолжают говорить о еде. Так же дело обстоит и с любовью. Вы влюбляетесь, делаете должные движения, но никакой любви нет, настоящей пищи нет. Вы просто совершаете движения, предполагающиеся любящим. И мало этого, говорите: "Как прекрасно!" Где-то внутри себя вы знаете, что ничего не происходит. Но если вы скажете, что ничего не происходит, скажут, что вы не в порядке. Весь мир живет в грезах. Если хотите жить вместе со всеми, надо быть таким же. "О, да. Замечательно". Но это вызывает усталость и изношенность. И вся жизнь кажется длинной бесконечной скукой. Снова и снова одно и то же. Снова и снова вы приходите к одному и тому же краху. Взгляните! Разве это не ваша жизнь? Ваш ум скажет: "Нет, не моя; это у других". Но сознание всегда так защищается. "Это другие глупы, а не я". Мудрый человек думает по-другому. Лао-Цзы говорит: "Каждый здесь кажется очень-очень умным; я здесь единственный идиот". Мудрец выглядит идиотом. Я вам расскажу хасидскую историю. Случилось так: группа евреев из Польши эмигрировала в Америку. В прежние времена в еврейских общинах всегда было так: в местечке был свой мудрец и был свой дурак — для равновесия. А евреи очень уравновешены. И такое равновесие необходимо. Если в местечке есть мудрец, то местечку нужен и дурак. Иначе, кто удержит равновесие? Мудрец может нагнать слишком много мудрости; может стать немного тоскливо. Он может слишком серьезно начать относиться к своим советам, он может нагнать слишком много серьезности вокруг себя. Нужен дурак: для равновесия. — 66 —
|