|
"Там" и "здесь" исчезают. Есть только одно целое. Тогда вы забываете себя. В этом забвении вы больше не остров — вы стали частью суши. Никаких преград — и вдруг вы исполнены благодатью, вы вдруг больше не несчастны, вдруг больше нет тьмы. Все прекрасно. Вы благословляете все. В это мгновение только одно возникает в вашем сердце: глубокая благодарность, глубокое благоговение. Просто быть — превосходно, просто дышать — великолепно. Просто быть живым в этот момент. Иногда так бывает, когда сидишь с любым существом: мужчиной, женщиной, ребенком — сидеть молча, ничего особенно не делая, потому что это всегда род занятий, которым вы продолжаете защищаться. Даже не разговаривая! Когда вы погружены в любовь, вы предпочитаете сидеть в молчании. Любящие мало разговаривают. Они не сообщают, они сообщаются. Возникает тонкое общение. Они так глубоко знают друг друга, что понятен даже жест. Слова не нужны. От них коробит — они помеха, они мешают резонансу. Люди сидят тихо, и вдруг — благодать: что-то большее их обоих и всего окружающего их. Они слились в едином чувстве. Облако девственной благодати окружает их. Они не двое, двойственность исчезает. Они полностью освобождены от своей обособленности. Время остановилось. Это благодать. Потом они снова начинают говорить, снова вторгается "я" — они защищены и благодать потеряна. Да, все, что прекрасно, все, что подлинно и хорошо, приходит благодатью; никогда — от усилия. Все усилия так малы. Что вы можете? Вы такие крошечные. Атомы, — что мы можем? Так ограниченны, — что мы можем? Если мы будем пытаться стать счастливыми своими усилиями, мы только все более и более станем несчастными. Это то, что происходит во всем мире; каждый старается стать счастливым. Чем больше вы стараетесь, тем несчастнее становитесь. Все ваши усилия напрасны. Не только напрасны — все ваши усилия приносят результат прямо противоположный: вы хотите стать счастливыми, а становитесь несчастными. Я слыхал об одном старике. Он был из несчастнейших на свете. Вся деревня устала от него: всегда он был мрачен, всегда жаловался, всегда в плохом настроении, всегда кислый. И чем дольше жил, тем все более желчным становился, и ядовитее становились его слова. Люди избегали его: несчастье становилось заразным. Не быть несчастным рядом с ним было как бы оскорбительно. Он создавал несчастье и в других. Но однажды, когда ему исполнилось 80 лет, случилось невероятное -никто не мог поверить. Мгновенно всех облетел слух: "Старик сегодня счастлив, не жалуется, даже улыбается; у него все лицо переменилось". — 24 —
|