Истинный мудрец

Представьте, к примеру, что вы плаваете в реке, пытаетесь плыть про­тив течения, боретесь, вы активны. И мертвое тело, плывущее по реке: никакой борьбы, просто дрейфует вниз по течению. Но оно мертвое, недвижный труп. Жизнь — борьба. Смерть пассивна.

Но тот, кого я называю действительно струящимся вместе с рекой, ни жив (в понятии борьбы), ни мертв, как труп. Он течет вместе с рекой, но течет сознательно. Он течет вместе с рекой не потому, что он мертв, а потому что сотрудничает. Он течет вместе с рекой не потому, что не хочет бороться, но потому что наконец понял, что борьба тщетна, и не ринулся в противоположное.

Он течет. Он общается с рекой. Он стал единым с ней. Иногда вы уви­дите его действующим, иногда бездействующим. Активность и пассивность — не две полярности, из которых надо выбирать; он принимает и то и другое. Вот что я называю "струиться с рекой".

Иногда вы встретите его па рынке, и весьма активным. Иногда встре­тите его в храме, глубоко пассивным. Но теперь он не закрепляет свои состояния. Он может от активности перейти к пассивности, и наоборот. Нег никакого барьера, он создал вокруг себя изгоро­ди. Он плывет, течет, струится. Иначе сама пассивность может стать тюрьмой.

Я слыхал такую хасидскую притчу. Один человек отправился наве­стить своего друга. Тот был фермером в небольшой долине, ук­рытой в горах. Подойдя ближе к дому своего друга, он увидел зре­лище, ошеломившее его.

Он увидел полянку. Но странно и дико: тысячи зверей и птиц столпи­лись на этой полянке. Тысячи! Не счесть. Жуткая давка, яблоку негде упасть. А во всем прекрасном лесу вокруг поляны не было ни одной птички, ни одного зверька. Человек глазам своим не ве­рил: "Почему они устроили себе такую давку? Почему они не ле­тят на небо, другие — на деревья? Ведь им доступно беспредельное пространство". Звери и птицы производили жалкое впечатление: возбужденные, напряженные, расстроенные, явно чувствовали се­бя очень плохо.

Конечно же, каждому нужно некоторое жизненное пространство, что­бы жить. Когда это пространство стеснено, возникает нервоз­ность, Но никто не мешал им разлететься и разбежаться, не было даже изгороди. Войдя в дом своего друга, человек первым делом спросил: "Что за несчастье обрушилось на птиц и зверей?"

Друг ответил: "Я точно не знаю, я только слышал, что давным-давно жил здесь хозяин, очень жестокий человек, садист. Он в свое удо­вольствие наслаждался жестоким экспериментом. Построил вы­сокую ограду вокруг полячки, поставил стражу и приказал ей убивать всякую живность, пытающуюся убежать за нее. Силой нагнал тысячи животных в эту тюрьму. Так длилось многие го­ды: убивали всякого пытавшегося бежать. Постепенно звери и птицы прижились, приняли тюрьму. Забыли о свободе, она ассо­циировалась у них со смертью. Хозяин умер, стража исчезла, ог­рада разрушилась. Никто больше не мешал им уйти. Но они со­здали ограду в своем уме. Они на самом деле видят ограду! Она глубоко укоренилась в них, стала условием их существования."