|
Это способ видения вещей: в нем нет ничего неправильного. Он очень поэтичен. Человек настоящего понимания будет нейтральным. Он будет как солнце. Солнце светит прекрасно и поэтично — так же прекрасно и так же поэтично на навозную кучу, как и на бриллиант. Не делая никакого различия. Вот таково настоящее понимание. Никто не находится в здравом уме, никто не находится в уме нездравом. Если когда-нибудь видение Дао станет универсальным видением, то многие люди будут спасены от страдания — ненужного страдания. Кто решает, кто в здравом уме? Пока нет критерия. Если вы пойдете к психиатру, он не сможет решить, кто сумасшедший. Все эти психиатры решат, что этот человек слишком отличается от других — вот и все. Но почему он должен быть сумасшедшим? И психиатр немногим может помочь. Даже если он пытается вылечить больного, что он может сделать? Самое большее, он заставит человека настроиться на видение толпы. Он сделает его менее индивидуальным. Он разрушит его индивидуальность. Ничего больше не изменится. Человек повстречал друга, который находился под психиатрическим присмотром. — Как твои успехи? — Прекрасно, — сказал друг. — Несколько месяцев я думал, что я фокстерьер, но психоанализ помог мне. — Ты вылечился? — Не совсем, не я перестал гоняться за машинами. Вот самое большее, что можно сделать. Конечно, вы будете думать, что человек, полагающий, что он фокстерьер, — сумасшедший. Но Адольф Гитлер? А Иосиф Сталин? А председатель Мао Цзе-Дун? Они не думали, что они фокстерьеры, но они были более опасны. Что может сделать человек, думающий, что он фокстерьер? Даже если он гоняется за машинами, это так невинно. Он не причиняет никому вреда. Это невинная идея. В ней нет ничего плохого. Но этого человека поместят в сумасшедший дом, а Иосиф Сталин станет диктатором России и убьет миллионы людей. И никто не буде думать, что ему нужна психиатрическая помощь. Очень странный мир. О невинных людях думают, что они сумасшедшие, но никто не думает, что действительные преступники — сумасшедшие. Адольф Гитлер убил множество людей, но, пока он правил Германией, никто не думал, что он сумасшедший. Политиканы, люди, отравленные властью, люди, сходящие с ума по деньгам, — никто не думает, что они сумасшедшие. Но если кто-то, сидящий под деревом, начинает смеяться без причины, вы думаете, что он сумасшедший. Он не причиняет никому никакого вреда. И у него может быть какая-нибудь причина смеяться, не очевидная для вас. И наконец, что плохого в том, что кто-то смеется без причины? Зачем нужна причина, чтобы смеяться? Причина нужна, чтобы быть несчастным; чтобы быть счастливым, причина не нужна. Счастье должно быть естественным — беспричинным. Оно должно бить ключом. Нужно излучать огромную радость совсем без причины. — 104 —
|