Революция

Итак, махатма Морарджи Десаи направляется к мальчику с надменным видом, надувая грудь, как он обычно это делает, и как может только махатма, подходит к нему и говорит:

— Привет, малыш. Чем ты занимаешься?

— Смешиваю дерьмо с песком, — последовал ответ.

— Могу побиться об заклад — я знаю, что ты собираешься

из этого сделать, — сказал Морарджи Десаи, — Ты собираешься сделать Морарджи Десаи.

— Неет, — грустно ответил мальчик. У меня для этого не

хватит дерьма.

Глава 5

Пилигримы любви

К возлюбленному внутри себя я обращаюсь

И спрашиваю, к чему такая суета?

Мы чувствуем присутствие некоего духа,

Который любит птиц, животных и муравьёв.

Возможно, того самого, который

Окружил тебя сиянием

В утробе матери.

Логично ли, чтобы ты остался сейчас

Круглым сиротой?

Но истина заключается в том, что ты отвернулся

И решил идти в темноту в одиночку.

Теперь ты запутался в отношениях с другими людьми

И забыл то, что когда-то знал.

Поэтому всё, что бы ты ни делал,

Обречено на неудачу.

Путь бхакти тонок и изящен.

На этом пути нет вопрошания и нет не-вопрошания.

Эго просто само исчезает от соприкосновения

С Божественным.

И радость от созерцания его так велика,

Что ты просто ныряешь в него

И плывёшь, как рыба в воде.

Если кому-то нужна голова,

Любящий без колебаний отдаёт свою.

Стихи Кабира прикасаются к этой бхакти.

Вы должны понять «Ах!» всех вещей, и тогда вообще все будет понятно. Говорят, что философия начинается с тайны. Возможно. Но философия всегда пытается разрушить тайну — т. е. убить свою мать. Все усилия философии направлены на то, чтобы сорвать покров тайны с существования.

Чем больше вы полагаете, что что-то знаете, тем меньше вы испытываете благоговения, удивления, почтения, любви. Тогда существование кажется вам неинтересным, скучным, однообразным; в нем нет больше никаких тайн. А когда нет тайны вовне, нет поэзии внутри. Потому что они идут рука об руку, они параллельны: тайна снаружи, поэзия внутри.

Поэзия может возникнуть только тогда, когда в жизни есть что исследовать. Когда вы все знаете, поэзия умирает; познаваемость — это смерть всего прекрасного в вас. А когда поэзия умирает, вы живете жизнью, которая не имеет никакого смысла — в ней нет радости, нет никакой значимости. В ней нет цветения, нет танца; вы просто проводите время. Тот, кто говорит, что философия начинается с тайны, возможно, и прав, но я хотел бы добавить еще одно: она пытается убить свою мать.