|
Магга Баба никогда ничего не рассказывал о своей жизни, но он многое рассказывал о жизни. Он был первым человеком, который сказал мне: «Жизнь — это больше, чем она кажется. Не суди ее по проявлению, но углубляйся в долины, где находятся ее корни». Он неожиданно начинал говорить и неожиданно замолкал. Это была его манера. Не было способа убедить его говорить: он или говорил, или нет. Он не отвечал ни на один вопрос, а разговоры между нами двумя были абсолютной тайной. Никто не знал об этом. Я говорю об этом впервые. Я слышал многих великих ораторов, а он был всего лишь бедняком, но его слова были чистым медом, такими сладкими и питательными, и так наполненными смыслом. «Но, — говорил он мне, - ты не должен до моей смерти никому говорить, что я с тобой разговаривал, потому что многие думают, что я глухой. Для меня хорошо, что они так думают. Многие думают, что я сумасшедший, это даже намного лучше, чем я предполагал. Многие из тех, кто умны, пытаются выяснить, что я говорю, а это просто тарабарщина. Я удивляюсь, что они что-то из этого извлекают. Я говорю самому себе: «Боже мой! Если таковы интеллектуалы: профессора, ученые мужи, пандиты — то как же бедная толпа? Я ничего не сказал, тем не менее, они столько выжали из ничего, просто как мыльные пузыри». По какой-то причине или, может быть, совершенно без причины, он любил меня. Мне повезло, что я был любим многими странными людьми. Магга Баба был в моей жизни первым. Целый день он был окружен людьми. Он был по-настоящему свободным человеком, но, тем не менее, он не мог сдвинуться ни на один дюйм, потому что люди все время держались за него. Они сажали его в рикшу и увозили в любом направлении. Конечно, он не говорил нет, потому что он притворялся, что он или глухой, или немой, или сумасшедший. И он никогда не произносил ни единого слова, которое можно было бы найти в словаре. Он не мог сказать ни да, ни нет, он просто шел. Один или два раза его крали. Он исчезал на месяцы, потому что люди из другого города украли его. Когда полиция нашла его и спросила, хочет ли он вернуться, конечно, он снова ничего не сказал. Он произнес какую-то ерунду: «Юддли, фуддли, шуддли…» Полицейские сказали: «Этот человек сумасшедший. Что мы напишем в своих рапортах: «Юддли, фуддли, шуддли?» Что это означает? Кто-нибудь может понять смысл?» Поэтому он там и остался до тех пор, пока его не выкрала толпа из первого города. Это был мой город, в котором я жил после смерти дедушки. Я приходил к нему почти каждую ночь, приходя под то дерево, где он спал и жил. Даже когда я был болен и моя бабушка не позволяла мне выходить, даже тогда, ночью, когда она спала, я убегал. Но мне приходилось уходить; Маггу Бабу можно было посещать один раз в день. Он был подобием духовной пищи. — 94 —
|