|
Для того чтобы отыскать истину, не нужно отправляться в кругосветное путешествие, достаточно оглядеться вокруг себя — любое явление нашей жизни, каждый ее сюжет несет в себе не только прямой, но и иносказательный смысл, подводя нас к осмыслению нашего существования. Наши предки, склонные к образному мышлению, обладали ценнейшим врожденным качеством, которое нет-нет, да и проявится на современном горизонте сверхбыстрой реальности. Они умели видеть, знали, как свое видение облечь в простые слова, проникающие в сердце и душу. Жанр притчи как текста, таящего в себе откровение, родился, пожалуй, в тот момент, когда человек осознал себя частицей Вселенной, частицей, одновременно являющейся отражением целого. Рабби Зуси решил изменить мир. Но мир - такой большой, а Зуси — такой маленький. Тогда Зуси решил изменить свой город. Но город - такой большой, а Зуси — такой маленький. Тогда Зуси решил изменить свою семью. Но семья у Зуси такая большая, одних детей десяток. Так Зуси добрался до того единственного, что он в силах изменить, будучи таким маленьким, — самого себя.
По определению притча — образный рассказ, иносказание, заключающее в себе моральное или религиозное поучение (глубинную премудрость). Притча не содержит прямого наставления, морали — недаром Христос заканчивал свои притчи восклицанием: «Имеющий уши, да услышит!» Действительно, в притче органично соединены два плана — внешний и внутренний. Внешнее повествование доступно даже пониманию ребенка, но не каждый способен постичь тайный, внутренний смысл, скрытый от глаз и слуха. Для думающего взрослого притча представляет собой своего рода изящную загадку, которую требуется разгадать самостоятельно. История, облеченная в форму притчи, соединяет в себе мудрость и простоту, учит человека думать, находить решения проблем, развивает мышление, интуицию и воображение. Недаром один из самых великих духовных учителей современности - Ошо (Бхагаван Шри Раджниш) прибегал в своих проповедях и беседах к этому жанру. Традиция передачи духовных знаний в притчах существует в фольклоре и литературе всех времен и народов. Часто такие истории кочуют из культуры в культуру, обрастая новыми подробностями и приобретая особый, ни с чем несравнимый колорит. Впрочем, сама по себе мудрость не имеет национальности и не претендует на определенную конфессию, это — сокровищница мысли в самом средоточии мира людей. Однажды вечером, после жаркого дня, шейх Фарид отправился на реку. К нему подошел молодой человек и спросил: — 2 —
|