Неведомое путешествие. За пределы последнего табу

Это величайшее, что только может случиться с челове­ком в жизни, величайшее благословение — потому что, как только ты видишь, что ум в замешательстве, и путем ума выхода нет, сколько ты можешь продолжать цепляться за ум? Рано или поздно тебе придется его отбросить; даже если ты его не отбросишь, он отпадет сам собой. Замеша­тельство будет слишком сильным, и ум станет таким тяжелым, что отпадет из сущей собственной тяжести. И когда ум отпадает, замешательство исчезает.

Я не могу сказать, что ты достигнешь уверенности, нет, потому что и это слово применимо только к уму и миру ума. Когда есть замешательство, может быть и уве­ренность; когда замешательство исчезает, исчезает и уверенность. Ты просто ясен — ни в замешательстве, ни в уверенности... просто ясность, прозрачность. И в этой прозрачности есть красота, эта прозрачность бла­гословенна; она изысканна.

Это самый красивый момент в человеческой жиз­ни — когда нет ни замешательства, ни уверенности. Человек просто есть; зеркало, отражающее то-что-есть, без направления, никуда не идущее, без всякой идеи о том, чтобы что-то делать, без будущего... просто всецело в моменте, безмерно в моменте.

Когда ума нет, не может быть и будущего, не может быть никакой программы на будущее. Тогда этот миг — все, что есть, все и вся; этот миг — все твое существо­вание. Все существование начинает сходиться в одной точке в этом мгновении, и это мгновение становится безмерно важным. В нем есть глубина, в нем есть вы­сота; в нем есть тайна, и в нем есть интенсивность. В нем есть огонь, и оно ближе, чем кожа. Оно охватывает тебя, овладевает тобой и трансформирует.

Но я не могу дать тебе уверенности; уверенность дается идеологией. Уверенность — это не более чем заштопывание твоего замешательства. Ты в замешатель­стве: кто-то говорит: «Не беспокойся», и говорит это с большим авторитетом, убеждает тебя аргументами, свя­щенными писаниями, заштопывает твое замешательство, прикрывает его красивым покрывалом — какой-нибудь библией, кораном, гитой. Тебе становится легче, но это временно, потому что внутри кипит замешательство. Ты от него не избавился; оно было только подавлено.

Именно поэтому люди цепляются за верования, церк­ви, писания, доктрины и системы мысли. Почему люди делают такую ставку на системы мысли? Почему кто-то должен быть христианином или индуистом? Почему кто-то должен быть коммунистом? Ради чего? Этому есть причина, и большая причина. В замешательстве нахо­дятся все и каждый, и поэтому нужно, чтобы кто-то при­шел и предоставил уверенность. Разумный человек ко­леблется и размышляет, в нерешительности. Глупец ни­когда не колеблется и не раздумывает. Когда мудрый шепчет, дурак просто кричит с крыш домов.