Зачем католику быть «непоколебимым»? Ради чего? Наверное, ты страдаешь от огромных сомнений. Если у тебя нет никаких сомнений, нет и никаких верований. Сомнения — это болезни, а верования — лекарства, но все эти лекарства аллопатические — они просто подавляют симптомы, и все они ядовиты. Все верования ядовиты. Да, на время они могут дать тебе ощущение, что никакой проблемы больше нет, но вскоре сомнения утвердят себя; они будут только выжидать правильного момента. Однажды они взорвутся со страшной силой. Они извергнутся, как вулкан; они возьмут своё. Поскольку ты их подавил, они накопили много энергии. Однажды, в какой-то момент слабости, когда ты потеряешь бдительность, они отомстят. Все ваши так называемые святые страдают от огромных сомнений. Настоящей трансформацией будет твой собственный опыт; тогда сомнения могут никогда больше не вернуться. И, узнав, ты будешь удивлен тем, что все, что тебе говорили поэты: что смерть — это сон, глубокий сон, вечный сон, — было ложью. Утешительной ложью, красивой ложью, полезной ложью, но ложь есть ложь, и может помочь только на время. Точно так же, когда ты слишком встревожен и напряжен, ты принимаешь алкоголь. Да, на несколько часов ты забудешь все свои проблемы и напряжения, но алкоголь не может удалить тревоги навсегда; он не может их решить. И пока ты топишь себя в алкоголе, эти тревоги растут, становятся сильнее; ты даешь им время расти. Когда ты вернешься в чувство на следующее утро, и к твоим тревогам прибавятся похмелье и головная боль, ты будешь удивлен: они стали больше, чем были, когда ты их оставил. Тогда это становится образом жизни: снова и снова опьянять себя, чтобы забыть, — но снова и снова тебе придется обращаться лицом к жизни. Это не разумный способ жить. Весь мой подход — подход экзистенциального опыта. Я не хочу, чтобы вы были верующими, я хотел бы, чтобы вы переживали опыт сами. Я не хочу вас убеждать. То, что я говорю, — мой опыт: никакой смерти нет. Я не говорю тебе: «Верь, что смерти нет». Я просто выражаю и делюсь опытом, что смерти нет. Это вызов, это не попытка тебя убедить. Это вызов — приди и исследуй. Ко мне часто приходит страх смерти, интенсивный и сильный, и страх того, что придется покинуть всю эту красоту, эту дружбу и любовь. Как возможно расслабиться в этой определенности смерти? Во-первых, расслабиться можно, только если смерть определенна. Расслабиться трудно, потому что все неопределенно. Если ты знаешь, что умрешь сегодня, весь страх смерти исчезнет. Какой смысл терять время впустую? У тебя есть только один день, чтобы жить: жить как можно более интенсивно, жизнь как можно более тотально. — 86 —
|