|
Молодой человек пришел ко мне и сказал, что он двадцать лет думает о самоубийстве. Я сказал ему: «Безумец, почему же ты не совершил его? Двадцать лет — большой срок. Когда ты собираешься совершить самоубийство, если думаешь о нем вот уже двадцать лет? Ты все равно умрешь. Ты хочешь совершить самоубийство после смерти?» Молодой человек испугался и сказал: «Что вы говорите? Я пришел к вам в надежде, что вы будете убеждать меня не делать этого». Тогда я сказал: «Нужно ли убеждать тебя, если ты двадцать лет не сделал этого?» Он ответил: «Все, с кем я встречался, убеждали меня не совершать самоубийство». Я сказал ему: «Как раз из-за них ты ни живешь, ни умираешь. Или живи, или умирай; нельзя делать то и другое одновременно. Если ты хочешь жить, тогда брось мысль о самоубийстве и начни жить полной жизнью. А если ты хочешь умереть, тогда брось мысль о жизни и умри». Этот молодой человек был со мной два или три дня. И каждый день я говорил ему: «Не думай о жизни. Если ты двадцать лет думал о смерти, тебе лучше умереть». На третий день он сказал мне: «Почему вы говорите так? Пожалуйста, не нужно. Я хочу жить». Тогда я сказал: «Я не требую, чтобы ты умер. Ты сам говоришь, что двадцать лет хотел покончить с жизнью». Этот случай стоит обдумать. Если человек двадцать лет думает о самоубийстве и не умирает, очевидно, что он также и не живет. Как может жить тот, кто постоянно думает о том, чтобы умереть? Мы всегда половинчаты. И эта привычка половинчатости насквозь пропитывает всю нашу жизнь. Мы не способны ни стать другом кого-то, ни стать его врагом. Мы ничего не можем делать тотально. Но удивительно то, что гораздо больше радости в том, чтобы стать кому-то настоящим врагом, чем стать наполовину другом. В действительности, быть тотальным в чем-то есть блаженство, поскольку, когда вы тотально вовлечены, все скрытые энергии вашего тела собираются вместе и сотрудничают с вами. А когда вы разделены и расщеплены, вы в конфликте и боретесь с собой. Так вот, если пробужденная кундалини встречает препятствия на своем пути, это означает только одно: что, с одной стороны, вы хотите пробудить ее, а с другой стороны, вы боитесь ее пробуждения. Вы идете в храм, и в то же время вам не хватает смелости войти в него. Вы готовитесь к медитации, и в то же время вам не хватает смелости прыгнуть в нее. Вы хотите плавать в реке, вы приходите на берег, и все же вы стоите у края воды, думая, что делать. Вам хочется плавать, и в то же время вы не хотите входить в воду. Это все равно, что вы хотите плавать у себя в комнате, как будто вы хотите работать руками и ногами, лежа на мягком диване и наслаждаясь плаванием. Нет, вы не можете наслаждаться плаванием, лежа на удобном диване в своей комнате. Это просто глупо. Настоящая радость плавания неотделима от опасности. — 41 —
|