Мгновения вечности

Поэтому я сказал соседям: «Вам не нужно плакать по этому человеку, потому что он жил счастливо и красиво. Плачьте по своему деду. Но запомните, что я не приду к вам даже для того, чтобы утешать вас».

Он не поняли меня. Потом из дома вышли родственники и потащили соседей в дом, приговаривая: «Не разговаривайте с ним». «Этот парень оскорбил нас, — за­хныкали соседи. — Он сказал, что у нас слезы крокодила».

Когда они вышли из дома, я сказал им: «Радуйтесь, что ваш дед еще жив. Я вижу, что вы радуетесь, потому что умер чужой дед. Ваш дед еще жив, но я хочу сказать вам, что на самом деле он всегда был мертв!»

«А мы с тобой не разговариваем», — задрали они носы.

«Не важно, — не смутился я. — Я просто хочу довести до вашего сведения, что со­страдать следует тем людям, которые упустили жизнь, которые так никого и не полюбили, которые не жили так, как им хотелось».

Мой дед был простым человеком, священники не испортили его. Его смерть была столь же прекрасна, как и жизнь.

В моей деревне одного престарелого священника почитали как мудреца. Я часто приходил к нему. На все мои вопросы он отвечал так: «Подожди. В свое время, в добрый час ты сам найдешь ответ».

Возвратившись из университета, я пошел проведать старика, он был при смерти. «Вы обманывали меня, — сказал я. — Я ждал свое время, но так и не дождался. Про­шу вас, хотя бы в предсмертную минуту будьте искренним. Настало ли ваше вре­мя?»

Он прослезился и ответил: «Прости меня, я всем людям говорил одно и то же, чтобы просто уйти от ответа, потому что я не знаю ответ. Я сам такой же невеже­ственный, как и остальные люди, но все считают меня мудрецом. Постепенно они убедили меня в том, что я в самом деле мудрый. И я поверил им».

«Хотя бы сейчас откажитесь от этого верования, — сказал я. — Умрите невежест­венным. Всю жизнь вы обманывали, но если вы будете честным даже за секунду до смерти, тогда для вас, возможно, настанет добрый час». Так и случилось. Он за­крыл глаза. Я сидел рядом с кроватью и видел, что характер его энергии меняется, от него повеяло свежестью, ароматом. Его старое лицо стало лучезарным. Старче­ские морщины светились зрелостью.

Он открыл глаза, взял меня за руку и сказал: «Я благодарен тебе больше, чем ко­му-либо еще, хотя ты ничего не сделал. Но я осознал приближение смерти, закрыл глаза и в первый раз в жизни увидел свой внутренний мир. Он всегда был во мне». Старик умер просветленным человеком. Он жил во тьме и горестях, он страдал, он умер просветленным, радуясь и ликуя.