Мгновения вечности

Все, во что вы верите, это не что иное, как ложь, которую повторяют тысячи лет.

Откуда у вас такая уверенность в том, что какой-то человек брахман? Почему вы решили, что кто-то шудра? Откуда вам знать, кто вайшья, а кто кшатрий? Шудра не способен развиваться, а брамин уже восседает на самом верху... откуда эта ин­формация? На своем веку я повидал как очень тупых брахманов, так и очень ра­зумных шудр.

Нет более низких и более высоких людей, но если тысячи лет повторять одно и то же... В этом горестном положении виноват Ману. Он проповедовал учение о че­тырех кастах, и ему до сих пор верят. Даже шудры верят в касты, а не только брах­маны.

Шудрам, которые приходят ко мне, я пытаюсь внушить, что и они имеют право сидеть на стуле.

«Нет, мы не можем», — отмахиваются они.

Они сидят у двери, на ступенях. «Мы шудры, — говорят они. — Нам нельзя захо­дить в дом».

Даже неприкасаемые убеждены в кастовом миропорядке. Если брахман поддер­живает такую философию, его еще можно понять, потому что такая убежденность ставит его выше людей иных сословий. Но какая польза шудре от такого верова­ния?

В одном селении шудры праздновали день рождения великого святого Райдаса, который был башмачником, чамаром. Я находился в той же деревне, поэтому ре­шил тоже посетить праздник.

«Нет, вы не можете прийти на наш праздник, — испугались шудры. — На нем бу­дут присутствовать только мы, неприкасаемые».

Но я настоял на своем. Семья, в которой я остановился, забеспокоилась. «Вы принесете нам беду, — говорили люди. — Если вы пойдете на праздник, нам придет­ся пойти с вами. Вы наш гость, и мы не можем бросить вас. Но мы не хотим идти к шудрам, потому что если кто-нибудь увидит, что мы соприкасаемся с ними, наша жизнь превратится в ад!»

«Вам не нужно сопровождать меня, — успокоил их я. — Я пойду один».

Удивительно, но шудры не пустили меня в свой круг. «Не подходите к нам, — ска­зали они. — Мы неприкасаемые. Если мы позволим вам опуститься до нашего уровня, то совершим грех. Бог никогда не простит нам этого».

«До чего же вы странные люди», — сказал им я.

Неприкасаемые абсолютно убеждены в своей неполноценности. Но это подлая выдумка, потому что весь мир свободен от кастовой системы, кроме индуистской общины. Это неестественная система мироустройства.

Я разговаривал с шудрами, неприкасаемыми. Сначала они не могли поверить в то, что кто-то из более высокой касты может прийти в их маленькую деревню за чертой города. Но когда я несколько раз посетил их, они постепенно привыкли ко мне, стали считать меня чудаком.