Свет йоги

Индуисты говорят об этом очень красиво. Они не скрывают ничего. Если вы послушаете истории про Бога в индуистских Пуранах, вы будете необыкновенно удивлены: эти истории практически человеческие. Боги делают в них практически то же самое, что делаете вы. Возможно немного лучше, возможно, на немного высшем плане. Главного Бога зовут Индра. Он — король Богов. И он всегда боится, как всегда боятся короли. И его трон всегда трясется, потому что всегда его кто-то тянет за ноги. Идите в Дели и спросите людей. Когда вы на троне вас постоянно кто-то тянет за ноги, многие тянут, потому что они также хотят сидеть на троне. Индра постоянно дрожит. Я думаю, дрожать от страха, стало привычным к настоящему мгновению. Независимо от того, тянет его кто-то или нет, он все равно дрожит от страха. Он дрожал столетиями. Истории говорят, что когда какой-то аскет, святой на земле начинает возвышаться на высшие планы бытия, он начинает бояться. Трон Индры начинает трястись, кто-то пытается соревноваться с ним. Кто-то пытается стать королем Богов. Немедленно он посылает красивых небожительниц, апсар, для того, чтобы они уничтожили тапас, бедного аскета. Они танцуют красивые, сексуальные танцы вокруг него. Они соблазняют бедного аскета. И после этого Индра хорошо спит. Теперь один из тех, кто пытался соревноваться с ним, сходит со счетов.

В индуистском раю путь украшен бриллиантами, деревья там из золота, цветы из серебра, парчи и самоцветов. Но это тот же самый мир. Женщины там очень красивые. Но это такой же мир, в нем присутствует то же вожделение, то же желание. Индуисты говорят: «Даже Боги вынуждены будут переродиться на земле, после того, как их благочестивые заслуги завершатся, после того, как они насладятся своей пуньей, благочестивой кармой.

Это слово пунья прекрасно. Пуна происходит от этого слова, пунья. Это означает город благочестивых. Эти боги такие же мирские, как этот мир. И им придется вернуться снова после того, как их пунья, благочестивые заслуги, завершатся. Они наслаждаются, и после этого вынуждены вернуться на землю, снова ползти.

Будда говорит: «Нет, я не Бог, потому что у меня нет никаких мотивов». Брамин его спрашивает: «Может быть, ты святой, архат?» Будда отвечает: «Нет, потому что даже у святого есть определенные мотивы, ему хочется достигнуть освобождения». Как достигнуть мокши, как возвыситься над этим миром, как не желать? Вот что их волнует. Но все равно в них есть желания. Теперь это желание потерять все желания. Мотив может заключаться в том, чтобы остаться без мотивов. Как достигнуть состояния отсутствия мотивов. Это может стать мотивацией. Но это то же самое. Вы снова оказываетесь в той же ловушке.