|
Ошо. Быть родителем нового ребенка. Даря свободу, уважая границы, помогая расти. — СПб.: ИГ «Весь», 2006. — 176 с. Перевод с английского М. В. Колесниковой (Ма Prem Bela) под редакцией И. А. Потаповой (Ма Prem Puja) ISBN 5-9573-0729-7 Каким должен быть взрослый, чтобы ребенок рядом с ним вырос в радостного, сильного, разумного человека? И какой потенциал скрывается в том, чтобы быть родителем? Ошо говорит, что благодаря рождению ребенка вместе с ответственностью к нам приходит великая возможность расцвести в собственном существе и внести свой вклад в создание нового счастливого мира. Этот сумасшедший, сладкий, требующий полной отдачи, изматывающий и восхитительный марафон под названием материнство... С тех пор как этот метеор пришел к нам — вот уже почти два года — ни одной спокойной ночи, ни единого дня отдыха. И кажется, что важнее всего на свете — просто быть рядом и отдавать ему все внимание; и так часто при этом я веду себя неадекватно, чувствую напряжение и усталость. Как найти в этом смех? ПОМОГИ! Дать ребенку жизнь — это одно, но быть матерью — это совершенно другое. Родить ребенка может любая женщина; это очень простое явление. Но чтобы быть матерью, необходимо великое искусство, необходимо великое понимание. Ты создаешь человеческое существо — это величайшее творчество! Художник пишет картину — мы называем это великим искусством. Пикассо... мы считаем его великим художником. Но как же мать, которая сотворила Пикассо? Поэт пишет прекрасные стихи, но как же мать, которая сотворила Шекспира? Мы не задумываемся о том, что матери — это самые творческие люди на земле. Именно поэтому женщины редко становятся великими художниками, великими поэтами — им это не нужно: они могут быть великими матерями. Почему мужчина стремится стать известным ученым, поэтом, художником, тем, этим? Потому что он завидует женщине: он не способен создавать детей. Он чувствует себя бессильным. Зигмунд Фрейд много говорил о фаллической зависти — о том, что женщины якобы завидуют мужчинам из-за того, что у женщин нет пениса. Это полнейшая чушь, абсурд. Это равносильно тому, что если бы Зигмунд Фрейд родился женщиной, речь пошла бы о мужской зависти к женской груди. Но одно можно сказать точно: в глубине души мужчина всегда завидует женщине, так как не может стать матерью, не может выносить в себе новую жизнь, не может создать жизнь. Вместо этого он пишет картины, ваяет скульптуры, складывает стихи, сочиняет музыку; он летит на Луну, поднимается на Эверест. Он хочет доказать — по крайней мере, своей женщине: «Я тоже кое-что могу»; иначе ему пришлось бы признать себя бессильным. По сравнению с тем, что может женщина, его участие кажется незначительным, почти случайным: давая жизнь ребенку, мужчина просто запускает процесс. Ту же работу способна выполнить небольшая инъекция, — вот и весь его вклад. — 1 —
|