|
Немного позже Кальянджи заинтересовался Ошо и организовал встречу в своей усадьбе в центре Бомбея. Он пригласил множество друзей из киноиндустрии посещать Ошо. Обычно эти встречи начинались в два часа, и продолжались два часа. Сегодня, когда я услышала, что будет встреча, мне очень захотелось туда поехать, но человек, который должен был отвезти Ошо в дом Кальянджи, сообщил Ошо, что Кальянджи желает говорить с Ошо лично и не хочет, чтобы кто-то из нас присутствовал. Я не могла поверить этому. Я почувствовала, что с нами играют в какую-то игру. Когда Ошо собирался уезжать, я рассказала ему об этом. Он усмехнулся и сказал: «Найди другой способ туда приехать». Я посоветовалась с другими друзьями, которые также жаждали попасть на встречу, и мы вместе решили позвонить Кальянджи. Я отыскала телефонный номер Кальянджи в дирекции и позвонила ему. Сам Кальянджи был на линии. Когда я спросила его о встрече с Ошо в его доме, он заверил меня, что приглашает всех без возражений. Мы немедленно нашли такси и приехали в усадьбу Кальянджи раньше Ошо. Кальянджи встретил нас очень приветливо. Около сотни человек уже сидели в гостиной его квартиры на Пед дар Роуд. Он принял нас как особых гостей и приготовил место около Ошо. Через пару минут Ошо вошел в комнату, поприветствовал всех сложенными ладонями и, увидев, что мы уже сидим здесь, улыбнулся нам озорной улыбкой. Кальянджи приветствовал Ошо, обнял его и сел рядом с ним. Человек, который привез сюда Ошо, посмотрел на меня с гневом и прошептал мне: «Почему ты сюда приехала?» Я сказала ему: «Не беспокойтесь! Мы приехали сюда как гости Кальянджи». Подавив свой гнев, он замолчал. Ошо спросил Кальянджи, хотел бы он поговорить с ним лично. Мы очень удивились, когда услышали ответ Кальянджи, который сказал, что ему не о чем лично говорить и что у него даже не было вопросов. Ошо посмотрел на того человека, который сообщил ложную информацию об этой встрече, и тот склонил голову от стыда за то, что сказал ложь. Кальянджи сочинил новую музыку и спросил Ошо, не хотел бы он послушать. Ошо согласился. Граммофон играл десять минут. Музыка была чудесная, и я наблюдала, как Ошо наслаждался ею с закрытыми глазами, постукивая пальцами по колену в такт музыке. Когда музыка кончилась, некоторое время стояла полная тишина. Затем была музыка Ошо. Он говорил около двух часов, объясняя, как музыка может помочь в медитации. Он отвечал на всевозможные вопросы, заданные спонтанно, на самые разные темы. Мне стало жаль, что никто даже не подумал записать эту беседу. Как много таких же бесед Ошо остались еще не записанными из-за нашей бессознательности. — 118 —
|