|
Вот что говорит Бейкер: "Он говорил, что мог бы быть идеальным любовником, но речь не идет о сравнении с Дон Жуаном. И все же, как бы хвастаясь, что было довольно необычно, добавлял, что если он того желал, то любая женщина становилась его". Он имел обыкновение рассказывать невероятные истории о своих похождениях, и если верить его письмам, со временем он становился все грубее и непристойнее все это можно приписать той же квадратуре. Поскольку Марс у него находится в первом доме, и его огненная сущность от этого усиливается, а секстили и трины, способные смягчить его проявления, отсутствуют, Хемингуэй стремился использовать энергию Марса и его вызовы в полную силу и настолько в этом преуспел, что Марс стал его защитным знаком. Вершина первого дома считается началом жизни личности, а с этим связывается чувство новизны, свежести восприятия, наивного любопытства, которые конкретизируются проявлениями планеты-управителя первого дома, называемой также управителем гороскопа. В каком бы доме или знаке эта планета ни находилась, вы будете чувствовать себя наилучшим образом в связи с ее проявлениями в жизненных ситуациях. В случае Хемингуэя бросается в глаза его способность создавать конфликты. Меркурий, управитель Девы, находится во Льве, но в двенадцатом доме. Лев драматичен, открыт, горделив, романтичен и желает сиять, а вот двенадцатый дом побуждает к уединению, скромности, размеренности и ненавязчивому воздействию на других людей, как бы из-за кулис. Но сиять из-за кулис нелегко. Меркурий представляет интеллектуальное начало и способ самовыражения, и сущность Хемингуэя нашла способ проявляться, комбинируя различные принципы. Он сиял как писатель, наполняя все свои книги тем, что он называл жизненными соками. Литературная работа была его жизнью, и когда он ощутил, что его ум становится пустым, жизнь для него утратила смысл. Как вспоминает Хотчнер одно из своих последних посещений Хемингуэя в клинике Мейо в Рочестере: "Не будет ни следующей весны, дорогой, ни следующей осени". Все тело его было каким-то опустошенным. Он вышел ко мне и присел на выступающую часть стены. Я почувствовал, что надо говорить прямо, и я спокойно сказал: "Папочка, почему ты так хочешь уйти из жизни?" Он мгновение помедлил, а потом ответил, в своей обычной манере, четко и определенно: "Что, по-твоему, происходит с человеком, когда ему 62 года и когда он понимает, что уже больше никогда не напишет свою следующую книгу?" В ответ я спросил: "А почему бы тебе на некоторое время не прекратить литературную работу? (Здесь Хотчнер приводит перечень всех коротких рассказов Хемингуэя). Ты ведь осуществил все свои замыслы, а это только и важно. Почему бы на этом и не остановиться?" Он ответил: "А потому, видишь ли, что неважно сколько не писать - день, год, десять лет, если в глубине души знаешь, что однажды ты сможешь это сделать. Но если этого знания у тебя нет, то неопределенность становится невыносимой, как бесконечное ожидание". — 127 —
|