|
изведений искусства, которые с безупречным вкусом и со страстной любовью собирал всю жизнь... Его научные труды по дерматологии были многочисленны и весьма значительны... Проницательный и скрупулезный аналитик, Брок тем не менее не позволял себе увлекаться отдельными деталями... В своей необычайно активной профессиональной жизни этот великий врач всегда был олицетворением совести... Без жеманства и без педантизма он проявлял себя человеком абсолютно прямым и простым... Он был не просто добрым, но и справедливым и правдивым. Он всем сердцем ненавидел интриги, лицемерие, злобу. Все это наполняло мучительным страданием его нежную душу... Этот одиночка, этот мизантроп, этот отчаявшийся человек жил окруженный самыми верными и самыми надежными друзьями...» Жан-Мартен Шарко был одним из самых великих французских невропатологов. Он первым заинтересовался взаимосвязью гипноза с истерией. Молодой Зигмунд Фрейд присутствовал на его уроках в парижской больнице Сальпетриер. Именно там он почерпнул основы того, что потом получит название психоанализа. Шарко родился в Париже 29 ноября 1825 года в 19 часов — на восходе Сатурна. Вот принадлежащее перу доктора С. Джонаса краткое описание Шарко: «Эта голова казалась головой некоего почтенного кардинала... Никакой мимики; на лице — уже застывшая смертная маска без всякого выражения. Шарко был холодным, неразговорчивым человеком; он искал одиночества, чтобы погрузиться в размышления. В молодости у 160 него было мало друзей; в зрелые годы он стал еще более скуп на отношения и авторитарен, он наблюдал и рисовал...» А вот еще одно свидетельство, касающееся Шарко, — на этот раз говорит П. Лежандр: «...Согнутая, словно под грузом переполненной мыслями головы, спина... застывшие, подобно мраморным, черты — олимпийская маска а 1а[34] Гете... У него был глухой голос, он говорил отрывисто, но иногда будто колеблясь, как застенчивый человек, старающийся скрыть свою застенчивость. Было известно, что он не входит в число самых блестящих участников конкурсов. Прошел конкурс на замещение должности преподавателя высшего учебного заведения в 1860 году, но чуть не завалил его... Существует легенда о некоей лекции, во время которой смущенный неожиданным вопросом кандидат в преподаватели хотел было сойти с кафедры, отнюдь не исчерпав отпущенного ему времени, но был остановлен повелительным жестом своего учителя и судьи Райе, который решил все-таки назначить его на должность. Ему не хватало способностей к преодолению непредвиденных испытаний, и это ставило его в худшее положение по сравнению с конкурентами, обладавшими большим словарным запасом и хорошо поставленным голосом... Он был трудолюбив, методичен, помешан на деталях, поисках, кропотливых наблюдениях...» — 72 —
|