Книга сказочных перемен

Разбудил его Медведь, проходивший мимо. Он вскочил: не проспал ли? И сразу же, не оглядываясь на Ваню и на вещи, побежал вверх. По дороге он начал кричать: Э-ге-ге-гей! – чтобы спугнуть эту проклятую Лань… Он бежал и кричал, подымая снег своими сапогами, падал пару раз, даже кувыркался, и опять бежал. Очень хотелось! А уж когда он увидел Лань, стоящую посреди его ловушки, он просто заорал как сумасшедший и бросился на нее. Лань легко отпрыгнула в сторону, а он вихрем влип в свое супер-липкое детище… Как? Почему? Может быть, он спал? Может быть, и спал, может быть, даже сумел от этого проснуться, но мы о том уже ничего не ведаем. Вряд ли, впрочем, он попал тогда в приятную реальность. На горе между тем началась снежная буря, первая со времени начала охоты, и она скрыла в снегу и графа в своей ловушке, и саму ловушку, и следы всего, что произошло. Буря бушевала до ночи.

На следующий день за Ланью шел уже только Ваня-Чудик. Слегка, конечно, околевший, но по привычке светлый и тихий.

Еще три дня – еще три дня – и вот Лань добралась до вершины горы, совсем усталая и замерзшая. Никогда с ней не было ничего подобного. Ни сладкой травы, ни восторженного шепота – ничего не было вокруг, и только с Медведем она встретилась накануне утром, как обычно, прекрасно, легко, горячо. Но вот к ночи, когда она добралась до вершины горы, она была настолько измождена, что даже не выбирала места, куда лечь, просто упала в какую-то расселину и заснула.

А ночью подошел к краю этой расселины Ваня-Чудик.

Стал на краю и глядел на Лань, такую сумасшедше прекрасную, что таких не бывает.

Тут-то он понял, что ни разу толком не задумывался, чего он, собственно, поперся за ней в такую даль.

Вот она лежала перед ним, такая прекрасная, что глаза отвести невозможно, но что делать – этого он и близко не понимал. Конечно, он не собирался вести ее королю. Конечно, и в мыслях не хотел убивать. Так… посмотреть… и вот стоит и смотрит и не знает, что дальше-то.

Сошел в расселину, присел рядом. Стал гладить по голове.

Лань проснулась.

Она открыла свои прекрасные глаза.

Но иначе – не пошевелилась.

Ваня продолжал ее гладить. По голове, по шее, по спине.

Чуть свет, появился Медведь.

Лань увидела его, но продолжала лежать тихо.

Ваня-Чудик увидел его, но продолжал ласкать Лань.

Медведь увидел их, и замер.

Никогда прежде Медведь не останавливал своего хода. Ну, задержится чуточку возле прекрасной своей Лани – и дальше пойдет. Он был, может быть, самым спокойным существом во Вселенной. Он и сейчас не стал реветь и вставать на дыбы. Он только замер. Он смотрел на них, и они иногда оглядывались на него, улыбались, и продолжали в своей расселине – она лежать, Ваня сидеть ее около. Медведь стоял.