Арт-терапия жертв насилия

В то же время при работе с пережившими насилие клиента­ми использование таких дополнительных средств приобрета­ет особую значимость, предотвращая прямые деструктивные и самодеструктивные действия. Они становятся также специ­фическим объектом для проекции переживаний клиента, с одной стороны, и проективной идентификации психотерапев­та с переживаниями клиента, с другой стороны. Художествен­ные материалы и образы способны контейнировать в себе свя­занные с переносом и контрпереносом чувства, постепенно делая их более доступными для проработки и интеграции. Как отмечает С. Лангер, «проекция чувств на внешние объекты — это первый шаг к символизации и признанию этих чувств» (Langer, 1953, с. 390).

В последние годы при описании механизма возникновения контрпереноса в арт-терапевтической литературе использует­ся понятие «проективной идентификации». Оно относится прежде всего к тем чувствам арт-терапевта, которые отражают содержание переживаний клиента. «Психотерапевт — пишет Боллас, — как бы осваивает внутренний объективный мир сво­его пациента, выражая для него те же внутренние объекты, которые связаны с качествами его родителей. При этом психо­терапевт может на какое-то время отражать ту позицию, кото­рую ранее занимал клиент в своих отношениях с родительски­ми фигурами» (Bollas, 1987, р. 5). Проективная идентификация арт-терапевта с клиентами — жертвами насилия может быть весьма болезненной, поскольку он сам может оказываться в символической позиции объекта насилия.

В некоторых публикациях отмечается, что работа с клиента­ми, перенесшими психические травмы, также вызывает у кли­ницистов сильные эмоциональные реакции, что может негатив­но отражаться на психотерапевтическом процессе (Van der Kolk, 1994). Проявлениями подобных эмоциональных реакций могут быть «эмоциональное онемение», диссоциация, отвращение, попытки обвинять клиента или занимать по отношению к нему позицию «спасителя». Согласно данным Мэрфи (2001), которая провела опрос британских арт-терапевтов, работающих с.детьми-жертвами сексуального насилия, многие респонденты от­мечали сильное влияние работы с детьми, пережившими сексу­альное насилие, на свое эмоциональное состояние. Они кон­статировали ощущение упадка сил, психического напряжения или депрессии. Нередко появлялся страх, в особенности когда ребенок в своей работе воспроизводил комплекс эмоциональ­ных переживаний, связанных с насилием. Особенно тяжелы- v ми были те моменты, когда арт-терапевт пытался разделить с ребенком его чувство горя и непереносимые для него воспоми­нания. Ряд специалистов подчеркивали необходимость в чет­ких границах психотерапевтического альянса для самого арт-терапевта, а также в регулярных супервизиях и поддержке со стороны коллег. Отмечалось также и то, что арт-терапевт дол­жен иметь ограниченное число детей, перенесших сексуальное насилие, в качестве своих клиентов.