|
Девочка-психея, подрастая, замечает двенадцать рубашек, то, что раньше ускользало от ее внимания – недостающие двенадцать ментальных начал. Взрослая душа-психея – королева помогает ей понять, в результате чего из королевства – сознания исчезли ее братья – активные подрастающие силы логического начала. Девочка – растущие, одухотворенные силы души – решает восстановить гармонию, устранить конфликт между ментальным и эмоциональным началами. Она отправляется на поиски пропавших мыслительных начал и находит их в маленькой избушке. Младший брат выступает примирителем между братьями – логическими принципами, давшими клятву убивать девочек – сферу эмоций, и их сестрой – прекрасными качествами души. Братья и сестра воссоединяются, но объединяются они в маленькой избушке в темном лесу – в области изгнания, области тени, области ограничения их свободы. Молодая королевна не приводит их обратно во дворец – что явилось бы эволюционным процессом, а остается с братьями в лесу. Возвышенная психея также поселяется в дебрях леса, что говорит об инволюции, но с целью обретения опыта. Девочка заботится о братьях, о чистоте дома. Она, как и Золушка, приводит в порядок дом-сознание, где все они обитают – братья-мысли и она – душа дома. Однажды Вениамин вместе с сестрой приготовили прекрасный обед, и когда все собрались, они сели за стол, ели и пили и были радостные и веселые. Но рядом с заколдованной избушкой был маленький садик, и росло в нем двенадцать лилий, что зовутся также «студентами»; и вот захотелось ей сделать братьям приятное, она сорвала двенадцать лилий, чтобы подарить каждому брату после обеда по цветку. Но только сорвала она лилии – и вмиг обратились двенадцать братьев в двенадцать воронов; они поднялись над лесом и улетели, а заодно исчезли избушка и сад. И осталась бедная девушка одна-одинешенька в диком лесу. Огляделась она, видит – стоит перед ней старуха и говорит: – Что ж ты, дитятко мое, наделала? Зачем сорвала двенадцать белых лилий? Это ведь были твои братья, теперь они навек обращены в воронов. Начала девушка, плача, ее спрашивать: – А нет ли какого средства их спасти? – Нет, – сказала старуха, – есть одно средство на свете, но это так трудно, что спасти ты их все равно не сможешь: надо целых семь лет молчать, нельзя ни смеяться, ни говорить; а если ты вымолвишь хоть одно слово или до исполнения срока недостанет хотя бы одного часа, то все тогда пропадет, и одно твое слово убьет твоих братьев. Подумала девушка: «Я знаю наверняка, что освобожу своих братьев». И она пошла, разыскала высокое дерево, взобралась на него и начала прясть там пряжу; она не говорила и не смеялась. — 213 —
|