|
Царевны всех трех царств говорят, что их в неволе держит Вихрь, и просят взять с собой «на вольный свет». Вихрь прячет золотоволосую царицу, прекрасных царевен и их царства на стеклянной горе, т. е. делает их недоступными осознанию. Ставит у врат огнедышащих змей – эмоциональные кипящие вихри. Качества красоты, любви, мудрости, истины живут высоко в недосягаемой сфере. Но ищущее сознание – Иван поднимается в «небо» самого себя и обнаруживает там сокровища. Что значит выпустить на «вольный свет»? Т. е. сделать осознаваемыми, сделать эти возвышенные царства частью своего сознания. Волшебная вода в двух кадках в этой сказке называется еще точнее – вода сильная и бессильная. Иван отсекает Вихрю голову, забирает матушку и трех царевен. «Зашли за Еленой Прекрасной. Она золотым яичком покатила – все золотое царство в яичко запрятала. – Спасибо тебе, – говорит, – Иван-царевич, ты меня от злого Вихря спас. Вот тебе яичко, а захочешь – будь моим суженым». Золотое царство здесь не в виде клубочка, а спрятано в золотом яйце – космогоническом символе мира, бытия. Вместо посошка-перышка у Ивана – палица Вихря. Если перекинуть ее с руки на руку, появляются Хромой да Кривой, исполняющие любые три желания. Первое желание Ивана – поесть, второе – отдохнуть, а третье – оказаться дома в «своем царстве-государстве». Счастливое завершение сказки повествует о том, что Иван и Елена Прекрасная сыграли свадьбу в золотом дворце, появившемся из золотого яйца на седьмой версте у моря. Проведем сравнительный анализ европейских сказок о Золушке с русской сказкой «Золотой башмачок». Начнем с одной из самых известных версий – сказки Шарля Перро. Золушка, или Туфелька, отороченная мехом«Жил когда-то дворянин, который женился вторым браком на женщине столь надменной и столь гордой, что другой такой не было на свете. У нее было две дочери, такого же нрава и во всем походившие на нее. И у мужа тоже была дочь, но только кротости и доброты беспримерной – эти качества она унаследовала от своей матери, прекраснейшей женщины. Не успели сыграть свадьбу, как мачеха уже дала волю своему злому нраву: ей были несносны добрые качества этой девочки, из-за которых ее родные дочери всем казались еще более противными. Она поручила ей в доме самую грязную работу: падчерица мыла посуду и подметала лестницу, натирала полы в комнате хозяйки и ее дочерей – благородных девиц; спала она под самой крышей, на чердаке, на скверной подстилке, меж тем как сестры ее жили в комнатах с паркетными полами, где стояли самые модные кровати и большие зеркала, отражавшие их с головы до ног. Бедная девушка терпеливо сносила все и не смела жаловаться отцу, который выбранил бы ее, ибо находился в полном подчинении у жены». — 123 —
|