|
- Есть такая мысль, что чем сильней человек хочет изменить ход событий, чем глубже он хочет на него повлиять, если это противоречит естественным процессам, тем глубже он погружается в ваш мир. - Конечно. Именно это я имела в виду под глубиной падения, падения именно в Тартар, самое глубокое и даже ограниченное место. Но вместе с тем с душами таких людей происходят глубочайшие трансформации. Они выходят оттуда не сразу и им нужно долго продираться наверх, но выходят очень сильными и очистившимися, глубоко измененными. Люди наиболее мудрые, действительно духовно глубокие, может быть просветленные, хотя просветление – это слово, понимаемое неправильно, его невозможно понять правильно, за этим словом невозможно уловить образ, потому что там идет изменение не чего-то внешнего, а самой структуры наблюдателя; так вот, такие люди, как правило, выходят из самых глубин наших подземелий и попадают в эти глубины, будучи какими-то деятелями, пытавшимися мир изменить, поломавшими множество судеб и т.д. Здесь баланс соблюдается. Те, кто много спасает в этой жизни, в прошлой жизни примерно столько же и погубили и спасают, как правило, тех, кого и погубили. - А возможно ли так провалиться в вашу глубину, что невозможно уже оттуда выбраться? - Пожалуй нет. В истории говорится о Ктулху и ему подобных, которые достаточно глубоко сидят, но это демонические личности, которые участвовали в самых гнусных деяниях, творили гибель целых народов, прошлых цивилизаций: Атлантида, Лемурия и т.д., но у них есть шанс выйти. Но времени проходит не год, не век и даже не эпоха, а целая цивилизация. В пределах существования Земли выход есть почти для всех. Могут существовать невозвращенцы, так называемые беженцы, те, кто пожелал там остаться. Хотя там желания совсем другие, пожелать можно по упрямству, назло чему-то. Ну и то, я думаю, пройдет какое-то время, и эти души опомнятся. - Есть ли какие-то литературные герои, через которых ты ярко проявляешься? - Конечно, есть. Во-первых, леди Макбет, Гертруда, мать Гамлета. Как ни странно, в «Преступлении и наказании» Катерина Ивановна, жена Мармеладова. - А Татьяна Ларина? - Через Татьяну Ларину Персефона проявляется. В Маргарите Фауста, Гретхен, в Елене Троянской отчасти, Катерина в «Братьях Карамазовых», да и в Грушеньке есть моя ипостась. Вот в Чеховских героинях поменьше, они все рыхлые, не удерживают мою структуру. Хотя в них больше Аида, Плутона, Кроноса. Разве что отчетливо Персефона проявляется в Нине Заречной, в Аркадиной я присутствую. В «Трех сестрах» я в Наташе проявляюсь достаточно сильно. — 184 —
|