|
Чисто логически: способ применения или назначение любого инструмента, то есть сущность инструмента, определены его создателем еще до изготовления. В этом случае сущность предшествует существованию. Не так ли? Поэтому если Бог существует, и Он создал человека, основываясь на своей идее, то можно сказать, что и в случае человека сущность также предшествует существованию. Но если мы будем отрицать существование Бога, то получится, что сущность человека не определена с самого начала. Поэтому, согласно Сартру, люди появились не из бытийности, а как бы из ничего. Здесь он подходит чрезвычайно близко к средневековым мистикам: Дионисию Ареопагиту, Мейстеру Экхарту, Якобу Бёме... Более того, Сартр утверждает, что существование - это субъектность. Люди случайны, появились из ничего, и не определены никем. Поэтому они сами планируют, на кого будут похожи. Они сами себя выбирают. Это то, что Сартр понимает под субъектностью. Основополагающей чертой существования является страдание. Человек выбирает себя, это означает в то же время, что, делая этот выбор, он также выбирает всех людей. Поэтому выбрать себя - значит принять ответственность за все человечество, ответственность, включающую страдание. Однако страдание не удерживает людей от действий, напротив, это является основным условием и частью действия... Согласно взглядам Сартра, люди свободны. Поскольку существование предшествует сущности, люди не детерминированы ничем и имеют право делать все, что угодно. Свобода, однако, подразумевает полную собственную ответственность за совершаемые действия. В этом смысле свобода - это своего рода бремя для человека. Обретая свободу, мы тем самым становимся бытием, обреченным на свободу. Иначе говоря, люди страдают, поскольку они свободны. Сартр объяснил это так: «человек свободен, человек - это свобода. С другой стороны, если Бога нет, мы не имеем перед собой никаких моральных ценностей или предписаний, которые оправдывали бы наши поступки. Таким образом, ни за собой, ни перед собой - в светлом царстве ценностей - у нас нет ни оправданий, ни извинений. Мы одиноки, и нам нет прощения. В этом и заключается идея, что человек обречен быть свободным». Если рассуждать также, как Иван Карамазов у Достоевского, то свобода равнозначна вседозволенности, а отсутствие Бога – разрешению на всяческую несправедливость. То есть, мир без Бога – это мир неизбежного зла и порока? А почему не наоборот? Может быть, только отказавшись от всяческой надежды на Бога, на судьбу, на провидение, человек может по настоящему любить, сострадать, творить, ибо видит незащищенность, хрупкость, неповторимость каждого момента бытия, каждой жизни. Это позиция очень взрослого человека. В большинстве своем мы еще не созрели для такой свободы, так как по-настоящему взрослых людей очень мало. Человечеству в целом нужен Бог, нужен страх Божий, нужна надежда... Я считаю, что Сартр просто значительно опередил время. Поэтому атеистический экзистенциализм многим кажется невозможным, страшным, разрушительным и где-то даже кощунственным... — 40 —
|