|
Священники сумели убедить тебя, что просветление очень сложная штука — почти невозможная. Из миллионов лишь единицы обретают просветление. Замысел священников в том, чтобы ты не смог стать просветленным. Они использовали очень хитрый прием, чтобы помешать тебе обрести просветление. Они бросили вызов твоему эго, и ты заинтересовался всевозможными ритуалами, аскезой, самоистязанием. Ты постарался как можно глубже окунуться в страдания. Но те люди, которые превратили свою жизнь в пытку, — мазохисты — не могут стать просветленными. Они становятся все более и более помраченными. И люди, живущие во мраке, очень легко начинают рабски пресмыкаться, потому что в результате своих нелепых усилий они утратили весь интеллект, все сознание. Ты наблюдал когда-нибудь за собакой, которая зимним утром греется на солнышке? Она замечает свой хвост, и в ней пробуждается интерес. Что это такое? Она прыгает, стараясь поймать хвост... И тут собака звереет, потому что хвост ведет себя очень странно. Как только собака прыгает, он прыгает тоже. Расстояние между собакой и хвостом остается неизменным. И собака все бегает и бегает по кругу. Я наблюдал: чем дольше ускользает хвост, тем больше решимости появляется в собаке. Она собирает всю свою волю, пытается поймать его и так, и эдак... Бедняга не знает, что поймать собственный хвост невозможно. Он и так принадлежит ей. Поэтому, когда прыгает собака, прыгает и хвост. В просветлении нет ничего сложного или невозможного. Тебе ничего не нужно делать, чтобы его обрести. Оно — твоя неотъемлемая природа, твоя личность. Все, что нужно сделать, — это на миг полностью расслабиться, забыть о любых делах, о любых усилиях, чтобы больше ничто тебя не занимало. И твое ничем не занятое сознание внезапно осознает: «Я есть это». Просветление — самая простая штука в мире, но священники никогда не хотели, чтобы весь мир стал просветленным. Тогда люди не были бы христианами, они не были бы католиками, не были бы индуистами, не были бы магометанами. Их нужно держать непросветленными. Их нужно держать слепыми по отношению к их собственной природе. И священники нашли очень хитрый способ это сделать. Ничего особенного делать не пришлось — достаточно было внушить окружающим идею, что просветление — очень сложная, почти неосуществимая задача. Человеческое эго немедленно заинтересовалось. Эго никогда не интересуется очевидным. Оно никогда не интересуется тем, что уже есть. Ему интересны лишь отдаленные цели — чем дальше цель, тем больше интерес. Но просветление — не цель, и оно совсем недалеко — оно и есть ты! — 156 —
|