|
Пол: Все это время вы были здесь, в этой комнате, и если я чувствую, что совершенно обязан находиться здесь, не читая или не слушая музыку, то через какое‑то время мне станет скучно. У. Г.: Мы создали всю эту структуру – музыку, поэзию, драму и все те воображаемые вещи, чтобы заполнять эту пустоту – скуку. Она началась с пещерного человека, которому было скучно. Ладно, тогда что вы делаете? Можете ли вы заполнять ту пустоту? Это бездонная чаша. Вы можете помещать туда все, что хотите. Она никогда не бывает пустой. Когда она пуста, туда может попадать все, что угодно, что бы вы ни делали. Пол: Практикуя медитацию, трудно оставаться неподвижным и ничего не делать. Поэтому я начинал считать дыхания и иногда удары сердца, но это было своего рода избавлением. Со временем, когда ты к чему‑то привыкаешь, все в жизни кажется скучным. Даже когда ты видишь проходящих мимо людей, это своего рода избавление от скуки. Но вы говорите, что можете просто продолжать смотреть на то, что находится перед вами, в течение часов. Если вы это делаете, то, наверное, начинаете скучать, разве нет? У. Г.: Как я могу начинать скучать? Понимаете, звук волн обладает живым качеством. Звук оказывает на меня воздействие – будь это звук волн океана, или Девятая симфония Бетховена, или Моцарт, или какофония звуков, или кошачий концерт – все это звуки. Вы проводите различие, а я нет. Я не могу иначе. Все, что ни есть, есть для меня. У меня нет выбора. Вероятно, это то, что Дж. Кришнамурти подразумевает под термином «неизбирательное осознавание». Ты осознаёшь. Вещи таковы, как они есть. Нет никакого выбора. А что происходит, когда нет никакого выбора? Все, что ни есть, есть для тебя, это единственное, что есть для тебя. Это великая музыка. Как вы можете заскучать? Вы скучаете потому, что можете выбирать что‑то другое. Вам нравится Моцарт, а поп‑музыка не нравится, но современной девушке наплевать на Моцарта. Она любит поп‑музыку. Она впадает в экстаз от «Битлз». Пол: Вы не говорите, что свобода – это способность делать выбор. Это в точности наоборот. У. Г.: Это совсем наоборот. Пол: Так что если вы не способны выбирать, то нет никакой скуки. Нет никакой возможности для скуки. У. Г.: Не совсем. У человека, которого посадили в тюрьму, нет никакого выбора. Но это не значит, что он свободен от скуки. Он пытается сбежать, он ждет освобождения, будь то через десять или пятнадцать лет. У заключенного вообще нет никакого выбора. Он заперт в четырех стенах. У него нет выбора, но ему тоже скучно. Вы видите разницу. — 92 —
|