Биология просветления

Терри: Перед тем как повернуться ко всему спиной, ты должен быть в полном отчаянии.

У. Г.: Я не знаю отчаяния, не говоря уже о божественном отчаянии. Вы думаете об этом как о методе. Вы в отчаянии, вы действительно сыты всем по горло?

Терри: Нет.

У. Г.: Так что это будет продолжаться до тех пор, пока кто‑то не придет и не даст вам еще один метод или вы не подхватите новую идею. Это вы не называете отчаянием. Тот, кто действительно пребывает в отчаянии, не знает, куда поворачивать, что делать, как идти. Он не знает, есть ли вообще ответ на его проблему, и он сдается.

Но отчаяние, о котором вы говорите, – это экзистенциальный страх, и вы построили из него философскую структуру, но это по‑прежнему находится в области мышления.

Терри: Отчаяние также подразумевает, что есть нечто по ту сторону

У. Г.: Вы допускаете, что есть нечто по ту сторону.

Терри: Если по ту сторону ничего нет, то нет смысла говорить обо всех этих вещах.

У. Г.: Речь не о том, чтобы смотреть за горизонт или примиряться с вещами. Ты просто не можешь ничего делать.

Терри: Кришнаджи говорит о неудовлетворенности.

У. Г.: Та идея неудовлетворенности – другая, но я не хочу в нее вдаваться. В любом случае вы не являетесь неудовлетворенным, вы не удовлетворены только своим образом жизни. Вы ищете выход из своего страдания, своего болезненного существования. Вы ищете какое‑то лекарство, которое вас усыпит, поскольку вы не способны терпеть боль. Вот в чем основная проблема. Вы не ищете радикальное решение своей проблемы. Вы хотите заснуть и потому ищете снотворные пилюли.

Вы сыты по горло своей медитативной и религиозной практикой; вы устали, и тогда кто‑то приходит и говорит, что есть какой‑то другой метод, но в том, что касается вас, это все одно и то же. Все, к чему вы прикасаетесь, вы превращаете в своего рода снотворное. Все эти годы вы были католиком, а теперь хотите практиковать осознавание, осознавать свои мысли, в надежде, что это куда‑то вас приведет, но на самом деле это все одно и то же. Вы не продвинулись ни на дюйм. Что‑либо новое становится новым наркотиком, но его действие остается тем же самым.

Терри: Почему мы это делаем?

У. Г.: Это то, как вы функционируете, и в этом нет ничего загадочного. Если вы действительно хотите, то можете это ясно видеть. Вы бросаете свою прежнюю работу ради лучшей. Это похоже на то, что делает краб. Вырывает нору и остается там некоторое время, а потом вылезает и роет себе новую.