Биология просветления

Барри: Это действительные физические изменения!

У. Г.: Это действительные физические изменения. При практике добродетелей есть возможность падения, поскольку вы сдерживаете эту энергию. Теперь это невозможно.

Барри: Да, но от практики добродетелей не бывает физических изменений. Это нечто совершенно иное.

У. Г.: Полностью иное.

Лулу: И это из‑за изменений?

У. Г.: У врачей могут быть свои мнения об этих вещах, и это их право. Мне это неинтересно. Когда‑нибудь они узнают.

Барри: А вы чувствуете, что есть эта сексуальная сила или энергия, которую они называют либидо?

У. Г.: Я вообще не думаю с точки зрения секса. Это просто энергия – творческая энергия – вот и все. Она генерируется здесь, в муладхара‑чакре, и потом поднимается вверх.

Барри: Это удивительно. Но, я полагаю, некоторые отрицают, что секс – это вид жизненной силы, или либидо. Это просто воспоминания... уходящие на миллионы лет в прошлое, могучее подсознание, вызывающее это явление, известное как сексуальный инстинкт. Но в действительности это не инстинкт – есть только эта сила памяти, которая рождается в ребенке.

У. Г.: В том, что касается вас, это память.

Барри: И все – это не то, что бы вы назвали инстинктом.

У. Г.: Вы когда‑нибудь наблюдали то сексуальное желание, или сексуальное влечение, или как бы вы это ни называли, – как они в вас возникают и как они приходят циклически…

Барри: В разные моменты это бывает по‑разному.

У. Г.: Если бы у вас не было секса многие годы, вы бы поняли.

Барри: Это должно быть нечто постоянное, как с памятью… или если что‑то пробуждает память.

У. Г.: Если нет никакой памяти, это просто прекращается.

Барри: И это – не что‑то такое, что настойчиво есть все время. Это нечто такое, что у маленького ребенка представляет собой инстинкт, который должен пробуждаться.

У. Г.: Вот почему есть мышление, и мышление возникало миллионы лет назад… я не знаю когда.

Барри: Да, миллионы лет коллективной памяти… это есть.

У. Г.: Секс – это тоже мысль, разве нет?

Барри: На Востоке говорят – миллионы прошлых жизней физического опыта, а Запад говорит – эволюция человека.

У. Г.: Единственная разница здесь в этом состоянии – мысли приходят и уходят, и нет никого, кто смотрит на них. Нет никого, кто смотрит на эти чувства и называет их, так же как я не называю ту чашку чашкой. Чувства внутри просто приходят и уходят.

Барри: Именно.

У. Г.: Будь это движение вашей руки тут или движение красивой девушки там, это два движения. Как это ни абсурдно для вас, для меня это одно и то же.