|
«импульсы усиливаются до полной неуправляемости, голод становится обжорством, а непослушание латентного периода превращается в подростковое криминальное поведение» [там же, с. 115], объективной тревоги и тревожности Супер-Эго принадлежит решающая роль в восстановлении власти Эго над Ид. И, наконец, в пубертатный период — на генитальной стадии — значительную роль приобретает тревожность перед силой инстинктов. Существенное отличие теории генеза тревожности у А. Фрейд от той, которая разрабатывалась в работах З. Фрейда, как представляется, — в переносе акцента с вопроса о содержании тревоги (потеря объекта, боязнь потери любви и т. п.) на ее внутренние основания, взаимоотношение различных сторон психики ребенка. Тревожность, с точки зрения А. Фрейд, — основной фактор, порождающий защитный процесс и ведущий к неврозу как в детском, так и во взрослом возрасте. По симптоматике и у ребенка, и у взрослого нельзя установить, какой именно вид тревожности — внешней или внутренней — вызвал этот процесс. Более важно, однако, то, что этот процесс порождает защитные механизмы, с которыми и должен работать психоаналитик. По ее мнению, психоаналитическая практика может быть достаточно успешной при работе с защитами, вызванными тревожностью Супер-Эго и объективной тревогой. И наиболее неблагоприятен прогноз при тревожности, связанной с боязнью силы собственных инстинктов. Особо хотелось бы отметить сделанное А. Фрейд существенное замечание, связанное с работой с защитными процессами, вызванными объективной тревогой. Она подчеркивает в таких случаях после психотерапевтической работы с ребенком, в ходе которой были изменены защитные процессы, что необходимо «попытаться повлиять на реальность, т. е. на тех, кто занимается воспитанием ребенка, с тем, чтобы понизить объективную тревогу» [там же, с. 53]. Это существенно отличает позицию А. Фрейд от взглядов М. Кляйн, которая, как известно, не интересовалась ничем, что выходит за пределы игровой комнаты, в которой проводился психоаналитический сеанс. Тем самым объективная тревожность теряет у А. Фрейд тот несколько мистический ореол, который и виды тревожности, и «инстанции психики» приобретают в описаниях многих психоаналитиков. Во многих из этих работ внутренний мир человека, как в самых страшных фантастических романах, оказывается ареной борьбы субстантивированных и приобретающих силу «агентов». Борьбы, на исход которой, по сути дела, человек повлиять почти не может, а может лишь реагировать на нее повышением тревожности, которая, в свою очередь, приведет к установлению разнообразных психологических защит1. — 49 —
|