|
Моральная тревожность, которая, как мы видели выше, в значительной степени интересовала философов, с точки зрения З. Фрейда, возникает вследствие восприятия Эго опасности, идущей из Супер-Эго. Она представляет собой, по сути, синтез объективной и невротической тревожности, так как Супер-Эго является интроецированным голосом авторитета родителей и продуцирует вполне реальную тревогу угроз и наказаний, реальную, по крайней мере, для детей. Выражаемая в чувствах стыда или вины, моральная тревожность вырастает до страха смерти, приобретая экзистенциальную сущность: «Последней эволюцией этого страха перед Сверх-Я кажется мне страх смерти (за жизнь) — страх проекции Сверх-Я вовне в виде рока» [Фрейд З., 1927, с. 65]. В соответствии с общими теоретическими взглядами З. Фрейд постулирует, что в основе моральной тревожности лежит боязнь кастрации у мальчиков и страх потери любви у девочек. Несостоятельность такого универсального объяснения неоднократно обсуждалась в литературе, в том числе и собственно психоаналитической. Отметим, что в современных изложениях теории З. Фрейда страх кастрации нередко трактуется как боязнь потери себя, своей личности [см., например: Фейдемен Дж., Фрейгер Р., 1994]. Остановимся кратко на вопросе о понимании З. Фрейдом архаических, исторически унаследованных страхов, поскольку ответ на этот вопрос во многом помогает уяснить, как объясняет природу страха, тревоги тот или иной исследователь. Это понимание у З. Фрейда двойственно. С одной стороны, в таких фобиях раннего возраста, как боязнь маленьких животных, грозы и т. п., он, как и многие ученые его времени, видел некоторую «долю архаического наследства», «заглохшие остатки врожденной приспособленности к реальной опасности» [Фрейд З., 1927, с. 99], считая целесообразной ту часть этих фобий, которая относится к потере объекта. С другой стороны, он выводил наиболее сильные детские страхи, к которым причислял боязнь кастрации, страх потери любви и фобию животных, из известной мифологии первобытной орды. Это относится прежде всего к проявлениям моральной тревожности, причем не к ядру этого образования, а к той его части, которую можно назвать социальной тревожностью: «Формула «разлука (утеря) изгнание из орды» относится только к той более поздней части Сверх-Я, которая развилась под влиянием социальных образцов, а не к ядру Сверх-Я, соответствующему интроецированной родительской инстанции» [там же, с. 65]. Наиболее полно мифология первобытной орды применительно к детским фобиям представлена в «антропологических» работах З. Фрейда. Наблюдая у маленьких детей фобии лошади, петуха, волка, он приходит к выводу, что в этих детских фобиях возрождаются некоторые формы архаической религии — тотемизма. Устойчивость таких форм и возрождение их в виде страхов объясняется, по его мнению, процессом подавления значимого и постоянно повторяющегося события в истории человечества (убийства отца в первобытной орде), сохранившегося в архаической памяти в виде бессознательных следов. В детских фобиях устойчивым образом проявляется связь между этим убийством и животным-тотемом первобытного племени. Но, кроме того, фобия животных также рассматривается им как проявление страха кастрации — наказания со стороны отца (см. случай маленького Ганса). — 43 —
|