Терапевтические метафоры для детей и внутреннего ребенка

В качестве примера можно взять сказку Л.Баума "Волшебник из Страны Оз" (1900), которую можно рассматривать как метафорически изложенную и популярную тему поиска чудодейственных решений где-то вне нас. Слушатель видит собственные переживания отображен­ными в персонажах сказки: в злой колдунье и доброй чародейке, в Оловянном Человечке и Пугале, Льве и Волшебнике. Даже взрослые с увлечением следят за странствиями главной героини сказки, девоч­ки Дороти, которая мечтает забраться "выше радуги". С ней происхо­дят удивительные приключения и в конце книги она приходит к за­ключению: "Нет ничего лучше дома!"

В каждом образе этой сказки скрыт терапевтический смысл. Великий, могучий и всеведущий Волшебник оказывается "обык­новенным человеком", который помогает персонажам осознать, что решение их проблем надо искать в них самих. Дороти и ее друзьям вовсе не надо было спасаться бегством и дрожать от страха перед злой колдуньей с востока, оказывается, ее без проблем можно рас­творить в воде (метафора, передающая конечное бессилие отрица­тельных поступков). Выясняется, что все проблемы, с которыми персонажи обращаются к Волшебнику, возникли по чистому недо­разумению: Лев всегда был храбрым, у Пугала всегда была ума па­лата, у Оловянного Человечка всегда было горячее сердце, а Доро­ти всегда могла найти дорогу домой. В этих метафорах заключается главный терапевтический принцип — человеку следует искать от­веты, решения, возможности, ресурсы внутри себя.

Компоненты терапевтической метафоры

Можно поставить вопрос так: что делает метафору терапевтичес­кой? Возможно, ее наиважнейшей функцией является создание, по выражению Росси, "разделенной феноменологической реальности", когда ребенок погружается в мир, созданный терапевтом с помощью метафо­ры. Таким образом, устанавливается трехсторонняя эмпатическая связь между ребенком, терапевтом и повествованием, что позволяет ребенку отождествить себя с его персонажами и событиями. Вот в этом ощу­щении тождественности и заключается преобразующая сила метафоры. Чтобы рассказ оставил отпечаток на реальной жизни ребенка, должен образоваться мостик понимания между ребенком и событиями повес­твования. Удачная терапевтическая метафора достигает этого предель­но точным изложением проблемы ребенка, чтобы он перестал ощущать свое одиночество, но и не слишком прямым, чтобы не вызвать у ребен­ка чувства смущения, стыда или сопротивления.

Как только произошла идентификация ребенка с событиями и героями сказки, вместо чувства обособленности ^'Никому не было так плохо, как мне!") приходит чувство разделенного переживания ("Ока­зывается, и у них такая же проблема, как у меня!"). Однако все это происходит "не совсем" осознанно. В этом и заключается некая утон­ченность терапевтической метафоры. Смысл рассказанного "попадает в точку", но каким-то удивительно отстраненным путем. Проблема хоть и высвечивается, но предстает спокойно расплывчатой; повес­твование хоть и пробуждает скрытые возможности и способности, но неким обобщенным и отнюдь не напористым образом. Когда расту­щий без отца ребенок плачет, видя на экране прощальную сцену фильма "Ити", вряд ли он сознательно говорит себе: "Вот так и мой папа ухо­дил". Но воспринятое на каком-то уровне ощущение любви и, в ко­нечном счете, благополучия, которые рождают заключительные кад­ры фильма, несут ребенку исцеление и возможность по-новому увидеть свою утрату, причем он этого даже не осознает.