Терапевтические метафоры для детей и внутреннего ребенка

Юнг считал, что сила воздействия символов заключается в их "ну-минозности" {numinositi, от латинского питеп — божественная воля), ибо они вызывают в человеке эмоциональный отклик, чувство благого­вейного трепета и вдохновения. Юнг особенно настаивал на том, что символы являются одновременно и образами и эмоциями. Символ теря­ет смысл, если в нем нет нуминозности, эмоциональной валентности.

"Когда перед нами всего лишь образ, тогда это просто словесная картинка, не обремененная глубоким смыслом. Но когда образ эмо­ционально насыщен, он обретает нуминозность (или психическую энер­гию) и динамизм и несет в себе определенный подтекст".

Для Юнга символы являются той жизнетворной силой, которая питает психику и служит средством отражения и преобразования жизни. В символе Юнг всегда видел носителя современной духовности, по­рожденного жизненно необходимыми психодинамическими процес­сами, происходящими в каждом человеке. Постепенный спад интере­са к традиционным авторитарным религиям приводит к тому, что в поисках веры, "обретения души" человеку все больше придется пола­гаться на собственную психику и ее символические связи.

"Человек нуждается в символической жизни... Только символи­ческая жизнь может выразить потребность души — повседневную пот­ребность души, обратите на это внимание!"

Шелдон Копп

В предпринятом нами обзоре трудов многих известных психоло­гов и психотерапевтов достойное и созвучное нашим собственным взглядам место нашли работы Шелдона Коппа. В своей книге "Гуру: метафоры от психотерапевта"(1971) Копп рассказывает о спаситель­ной роли сказок в собственном детстве и о том, как позднее он заново открыл воспитательную силу преданий и поэзии. Поиск своего пути в терапии заронил в нем сомнения в могуществе ученого мира исследо­ваний и теорий, который не затрагивал его личных переживаний, чувств и интуитивных ощущений, тогда как классические мифы и метафоры, созданные самыми разными культурами мира, западали в душу глубоко и надолго.

"Сначала мне показалось странным, что в моей психотерапевти­ческой практике мне больше всего помогали повествования о магах и шаманах, о хасидских раввинах, христианских отшельниках и буддий­ских мудрецах. Поэзия и мифы давали мне гораздо больше, чем науч­ные изыскания и доводы".

Погружение в литературу метафор помогло Коппу прояснить один важный аспект терапевтического процесса, который часто упускается из виду: внутренний процесс, происходящий в самом терапевте. Копп обозначил его как "возникающее родство" или "внутреннее единство" с клиентом.