Помоги мне сделать это самому

Восточные женщины носят шаровары, а европейские – юбки; но первые еще в боль­шей степени, чем последние, изучают как важный элемент воспитания искусство не двигаться. Такое отношение к женщине при­водит к тому, что мужчина работает не толь­ко за себя, но и за женщину; женщина же ис­тощает свои природные силы и жизнедея­тельность, изнывая в рабстве. Мало того, что ее содержат и ей прислуживают – она униже­на, умалена в той индивидуальности, которая принадлежит ей по праву ее рождения в об­разе человеческом. Как отдельный член об­щества она – ноль. Она лишена всех сил и ре­сурсов, обеспечивающих сохранение жизни.

Приведу такой пример: по проселочной дороге едет коляска, в которой сидят отец, мать и ребенок. Вооруженный бандит оста­навливает коляску известной фразой: «Ко­шелек или жизнь». При этом трое находя­щихся в коляске ведут себя весьма различ­ным образом. Мужчина, меткий стрелок, во­оруженный револьвером, быстро выхватыва­ет его и стреляет в грабителя. Мальчик, вооруженный только свободой и легкостью своих ног, вскрикивает и обращается в бегст­во. Женщина, ничем не вооруженная ни от искусства, ни от природы (ибо ноги, непри­выкшие бегать, путаются в юбках), испуска­ет вопль ужаса и падает без чувств.

Эти три различных способа реагирова­ния находятся в теснейшей связи со степе­нью свободы и самостоятельности каждого из трех индивидов. Упавшая в обморок, это – женщина, пальто которой носят услужливые кавалеры, бросающиеся поднимать обронен­ный ею предмет и всячески старающиеся из­бавить ее от малейшего усилия.

Пагуба раболепства и зависимости не только в бесполезном «прожигании жизни», культивирующем беспомощность, но и в раз­витии индивидуальных черт, слишком ясно свидетельствующих о вырождении, об извра­щении нормальной человеческой натуры. Я имею в виду властность, деспотизм, примеры которого нам слишком хорошо известны. Де­спотизм развивается рука об руку с беспо­мощностью. Он – внешний признак душев­ного состояния того, кто существует трудом других людей. Слишком часто хозяин являет­ся тираном своего слуги. Деспотизм - дух надсмотрщика, поставленного над рабом.

Представим себе умного и искусного ра­ботника, не только способного сделать мно­го превосходной работы, но и полезного со­ветчика мастерской, умеющего руководить и направлять общую деятельность среды, в ко­торой он работает. Человек, господствую­щий над своей средой, будет улыбаться в та­кой момент, когда другие предаются гневу, и обнаружит то огромное самообладание, ко­торое является следствием сознания своего превосходства. Но нас ничуть не удивит, если мы узнаем, что у себя дома этот искусный рабочий бранит свою жену за то, что суп не­вкусен или не подан в назначенный час. До­ма он перестал быть искусным работником; здесь искусный работник – его жена, готовя­щая ему обед. Он благодушный, невозмути­мый человек там, где он силен своей рабо­той, и деспот там, где ему служат. Быть мо­жет, если бы он умел стряпать суп, он был бы милейшим человеком!