На стороне ребенка

Источник и сточная яма представляют собой своеобразный фун­дамент, на котором складывается социальная личность с самого ро­ждения. И если у одних и то и другое личное, а у других — общее со всеми, то можно не сомневаться, именно здесь заложены существенные различия. Обучение искусству общежития проходит со­всем не одинаково для тех, у кого в доме были свой водопроводный кран и свой клозет, и для тех, у кого этого не было. Быть может, для общества это очень важная перемена — приватизировать од­новременно и источник, и сточную яму. Существовали и по-прежнему существуют общественные бани, способствующие созданию сообщества тел, их деэротизапии. Такой обычай до сих пор сохраняется в японском обществе с его небольшими общественными ваннами, где может одновременно мыться целая семья.

•На Западе говорят «частное» или «публичное», привнося в каждое из понятий дополнительный смысловой оттенок: «частному» соот­ветствует значение целомудрия, «публичному» — бесстыдства. А япон­цы четыре или пять веков назад изобрели одну очень интересную формулу, примиряющую эти понятия, которые у европейцев всегда считались антагонистическими. Они нашли кажущееся немыслимым равновесие: точно так же как в традиционном доме с раздвижными дверьми нет понятий «внутри» и «снаружи», так нет и непроницаемой перегородки между частным и публичным. Ребенок, таким образом, имея возможность развиваться в куда менее закрытом, куда менее ограниченном пространстве, и одновременно отношение к его телу

75

и к телу других людей было гораздо менее эротичным, но при этом тело оставалось достаточно близким к природе, вполне социализованным и совсем не постыдным: его и не думали скрывать. Опыт японцев достоин изучения.

БЕЗОПАСНОСТЬ. А ЗАЧЕМ?

В обществе, как мне кажется, все делается из подражания власть имущим. Зажиточные буржуа хотят жить — пусть в более скромном масштабе, но как князья. Рабочие хотят жить по образцу зажиточных буржуа. Это не классовая борьба, это идеализация образцов: идеа­лизируется сильный. С одной стороны, то, что демонстрирует сильный, желанно для других, и он этому рад, а с другой — те, кто хочет ему подражать, возлагают на него чувство ответственности: он не пользуется преимуществами свой силы в одиночку, а частично рас­пределяет их среди тех, кто его окружает. И я полагаю, что об этом еще никогда не говорилось применительно к классовой борьбе: как примириться с противоречием, которое состоит в том, что человек выступает против своего господина, но этот господин является для него образцом и, сам себе обеспечивая безопасность жизни, делится этой безопасностью с другими. Он словно владеет элеватором, а люди могут складывать туда свое зерно, но за это они платят ему налог своим временем и трудом. Вдобавок, тем людям, которых сильный отличает, он дает возможность достичь этой безопасности. То же самое происходит и в школьном образовании: некоторых учеников выделяют и назначают им стипендии, чтобы обеспечить безопасность их обучения, а затем, после успешного прохождения конкурсного отбора, им предоставляют государственную должность, тоже надежную и безопасную, — ведь теперь им не надо рисковать, занимаясь свободной профессией или работая у частного предпри­нимателя, не имеющего отношения к «государству».