На стороне ребенка

Одна белая мама, родившая ребенка от темнокожего мужчины, никогда не говорила ребенку, что он — метис. Она обратилась в Мезон Верт. Вообще дети-метисы, как правило, красивы.

Мы ей говорим: «Он — красивый, ваш ребенок... Прекрасное смешение пород». Выражение задело ее. «Вы никогда не говорили ему, что он метис, и что именно поэтому он красив? — Нет, я живу с ним одна... — Но ведь вы любили его отца. Откуда родом его отец? Из Африки? С Антильских островов?» Подходит ребенок, и я говорю ему: «Я как раз рассуждаю с твоей мамой, почему ты метис, хочу знать, кто был твой отец, кто дал тебе жизнь, кто сделал так, что ты такой красивый, такой красивый метис». — «О, — говорит мать мне, — я никогда не могла ему этого сказать.» Ребенок поворачивается и говорит матери: «В школе* я — не­гритос». — «Как? Что это ты говоришь?» — «В школе (материнской), я — негритос.» — «Видите, — говорю я, — нужно было ему сказать о том, что он смешанных кровей, — метис. Вы должны объяснить ему, что он — дитя любви между вами, белой, и его отцом, негром, которого вы любили.» — «О, но он никогда не увидит этого человека! У него есть дяди, моя семья...» — «Да, но он не может отождествить вашего брата со своим отцом, он не может быть плодом кровосмесительной связи! И потом, этот человек, вы его любили...» — «О да (жемчужная слеза), целых шесть лет, мы были студентами, но он распределился на свою родину, уехал домой, у них там полигамия, остаться со мной для него невоз­можно.» — «Да, но ребенок родился от вашей любви. Вы его любите; почему же ребенку об этом не сказать и не показать фотографии его отца.» — «Их у меня больше нет.» — «Наверняка есть!» Когда она пришла снова, состоялся такой разговор: «Вы были правы — одна фотография у меня осталась. — Вы ему ее показали? — Да, я сказала ему: "Посмотри, это твой папа". — Вы видитесь с ним? — Да, когда он приезжает во Францию. Он

• В материнской школе — в детском саду.

430

хочет увидеть малыша, но я этого не хочу, я боюсь, что он увезет его к себе. — Да нет же, общепризнано, вы — его мать, у него на ребенка нет прав. Между вами интимные отношения, когда он приезжает во Францию? — Да. — Значит, вы еще испытываете к нему чувства, и это очень важно для ребенка. Ведь живут преиму­щественно сердцем, а не тем, что принято или не принято».

До какой же степени необходимо предупреждение жестокости и агрессии по отношению к ребенку, чтобы ребенок чувствовал, что его принимают не только мать и родные матери, но и общество, которое мы представляем и которое оправдывает то, что мать считает своей ошибкой, страдая оттого, что не смогла узаконить свой союз, хотя она по-прежнему любит отца своего ребенка. Она остается верна своему любовнику в ребенке, но ему это неведомо, он это воспринимает как кровосмешение. Он может считать себя единст­венной любовью своей матери. «Это счастье, что вы продолжаете иметь интимные отношения с отцом вашего ребенка, существование вашего ребенка от этого обретает смысл.» Нужно помочь этому ребенку понять, что он является предтечей того, что произойдет в обществе, которое становится все более и более смешанным в на­циональном отношении. Этот ребенок предвосхищает процесс «метисизапии», который наиболее активен в студенческих кругах.