На стороне ребенка

У ребенка-католика все не так: с пяти лет его подчиняют малой катехизации'. В детском воображении место родителей занимает Бог. Вместо пробуждения к духовной жизни ритуал низводится до пси­хологического осмысления мистики и до эротизапии отношения Бога к ребенку и наоборот. Для взрослых это было способом оказать давление на ребенка, пригрозив ему высшей карой провидения, «смер­тным грехом», адом. Многим детям трудно даже разобраться, что такое грешить действием, тем более в том, что такое грешить упу­щением Ну а понятие «грешить мыслями» для ребенка вообще не имеет смысла. Семилетние дети не знают, что такое мыслить, думать Мыслить — это добровольный акт. Впрочем, думают очень немногие люди (как сказал господин Тэст", «никто не размышляет»). Целе­направленная мысль, мысль, которая работает над чем-нибудь, как певец работает над своим голосом, — это акт осознанный, не имеющий ничего общего с фантазмами'". Ребенок принимает за мысли свои фантазмы. Как же в таком случае он может постичь разницу между

• Приобщение к катехизису — изложению основ католической религии в форме вопросов и ответов

" Г-н Тэст — мифический герой французского поэта и блестящего эссеиста Поля Валери (1871—1945), фигура — абстрактная. Обладатель универсального ума, «робот абсолюта». См. «Вечер с господином Тестом» (1896) в кн. П. Валери «Об искусстве» — М, 1993.

•" Фантазм — воображаемый сценарий, в котором исполняется — хотя и в искаженном защитой виде — то или иное желание субъекта (в конечном счете бессознательное) См Ж. Лаплаиш, Ж.-Б. Понталис. «Словарь » С 551

38

грехом мысленным и грехом по упущению. Из всего этого он извлекает только страх смертного греха Постановление католической церкви безо всякой пользы наделило чувством вины все поколения нашего века во имя того самого Христа, к которому детей хотели, так сказать, приблизить. А ведь Он пришел в мир ради ведущих не­праведную жизнь, грешников, безнравственных людей, стоящих вне закона или, во всяком случае, тех, кого считают таковыми ревнители порядка

И как бы мы ни относились к чувству вины, испытываемому по поводу тела и тех ею, потребностей, что проявляются с наступ­лением отрочества в новых отношениях, выходящих за границы се­мейной среды, к взрыву жизненных сил, связанному с созреванием, к мастурбации, всегда переживаемой как падение и крайнее средство в безвыходном положении, — с какой стати объявлять их грехом по отношению к Богу. С тем же успехом можно объявить грешником прыгуна, не сумевшего перепрыгнуть планку, которую он во что бы то ни стало решил преодолеть, и взбешенного собственным бес­силием