На стороне ребенка

Антильские колдуны, снимающие с вас сглаз, порчу, знают природу человека не хуже, чем современный врач, прописывающий калий. Психоаналитик прекрасно понимает эффективность воздействия колдунов-целителей: такая-то вытяжка из трав может, например, резко изменить деятельность желез внутренней секреции, разлаживая при­вычные ощущения тела, другие вытяжки могут изменить поведение и характер, вызвать регрессию; это может заставить вступить с кол­дуном в отношения переноса. Колдун занимает место заботливых отца или матери, на которых мы рассчитываем, желая выбраться из трудного положения.

На Мартинике общество остается во власти инфантилизма, яв­ляющегося результатом мышления, которое сохраняет анимистический взгляд на мир при изменившемся по западному образцу образе жизни, но при этом утратило свое изначальное содержание, свою предысторию и сводится к проецированию чувства вины на живые существа и вещи. Все неприятное идет из внешнего мира, источник беды всегда другой человек, который вас отравил, испортил, украл вашу душу. Таким образом «экстериоризированная», якобы материализованная вина ускользает от любых угрызений совести, от любого разоблачения бессознательно вытесненного. Чувство вины, фиксированное на «я», пускай даже в самой патогенной форме, обратимо. Есть надежда его преобразовать и взять на себя ответственность, узнав свою историю и примирившись с ней.

В наших индустриальных обществах, что бы мы об этом ни думали, по-прежнему свирепствует «культ» размытого чувства вины. Наши дети от нас ускользают якобы потому, что их у нас похищают

168

то дурные товарищи, то никчемные вещи, которые мы сами даем им в руки. Эта слепота мешает нам признать то, что мы думаем на самом деле: они погибают, потому что мы не умеем их любить и доверять молодости.

Независимо от типа общества и системы воспитания, человек вновь и вновь попадает в одну и ту же ловушку, путая чувство вины с чувством ответственности. Эту путаницу закрепляет двус­мысленный язык: человеческое естество одновременно и чисто и нечисто, дикарь добр и опасен. Акт познания — и победа, и грех.

Психоанализ призван играть важную роль в обществе получателей социальных пособий, в мире, который во имя так называемой науки изгоняет святыни — источник любви и надежды.

Бессознательное соответствует тайне бытия, непознаваемому, не­выразимому. Мы отворачиваемся от этого; точно так же мы убегаем от святыни, потому что боимся. По ту и эту сторону реальности лежит неведомое Реальное.

Для фармацевтических лабораторий больные, излеченные их ле­карствами — не более чем регистрационные номера: Р., 64 года; С., 39 лет; Т., 25 лет и т. д., короче, тела двуногих млекопитающих, а не индивидуумы, обладающие личной и неповторимой историей, связанной с их отцом и матерью. Медицина, уподобляющая себя технике, утверждает: «Такой-то больной демонстрирует патологическое поведение, потому что у него в организме имеется дефицит кальция и калия. Так дадим ему химическое лекарство, оно возместит то, чего ему недостает». На самом деле, болезнь неотделима от взаи­модействия между соматикой и психикой, которая вызывает биохи­мический дефицит, создающий временную потребность в определенном микроэлементе для обмена веществ.