|
Однако другой древнегреческий драматург, Еврипид, возражает против такого подхода к проблеме свободы воли, оценки поведения человека. Он, как и психолог Эпикур, настаивает на том, что источник нравственности – в самом человеке, он сам и совершает свои поступки, и судит о них, оденивает их как нравственные или безнравственные. Героиня трагедии Еврипида «Медея» не только сама решает, каким образом ей поступить, ориентируясь исключительно на свои намерения и желания, но и в оценке своих действий исходит не из того, насколько этот поступок хорош или нравственен для всех, но насколько он хорош для нее. Поэтому она без малейших угрызений совести нарушает принятые на себя обязательства, самовольно слагая сан жрицы, предает отца и братьев, мстит мужу, убивая своих детей, а потом, добиваясь власти над вторым мужем, стремится к смерти своего пасынка Совершая эти поступки, она, несомненно, сеет зло, принося несчастья другим и нарушая волю богов, но уверенность в своей правоте и героини и автора доказывается тем, что все ее поступки не приводят ни к какому наказанию лично для нее, она не просто в состоянии их совершить, но и остается «хорошей» в глазах Еврипида и зрителей, которые сочувствуют именно ей и считают ее правой, принимая, таким образом, ее субъективную оценку событий и поступков. Еврипид одним из первых заговорил о ценности индивидуума, о праве личности самой определять свое поведение и устанавливать собственные этические нормы. Таким образом, еще в Древней Греции впервые появляется мысль о том, что сильная, значительная личность имеет право жить по своим законам, иметь собственную позицию и ее поступки надо оценивать по другим этическим нормам. Уже в наше время эта идея о сверхчеловеке была развита Ницше, стала популярной и получила развитие во многих художественных произведениях. Анализ двух противоположных позиций в разработке этических норм приводил к необходимости, не отступая от идеи самоценности и активности личности, доказать значимость объективного нравственного закона, по которому должны оцениваться поступки всех людей. Такая позиция отражена в знаменитой трилогии Эсхила «Орестея». В трагедии Клитемнестры, Агамемнона, Электры и Ореста также повинны боги, которые прокляли их род (как и род Эдипа). Поэтому, особенно в начале, как показывает Эсхил, их поведение является следствием этого проклятия, а не их субъективных желаний, хотя уже у Клитемнестры есть варианты поведения – от мести и убийства мужа до смирения перед волей богов. Но наибольшей кульминации эта возможность выбора достигает в поступках Электры и Ореста. Эсхил доказывает, что человек волен в своих поступках, сам их выбирает и потому сам за них и должен отвечать. При этом он показывает, что не существует единственной правды и единой воли богов, так как их истина не абсолютна и не совершенна. Поэтому, с его точки зрения, свобода человека проявляется не просто в том, что он может действовать так, как ему захочется, главное в том, что человек сам решает, по каким законам он будет строить и соответственно оценивать свое поведение. То есть именно человек, а не боги, вырабатывает этические законы и способы их соблюдения. — 23 —
|