|
«15 июня... Так легко вращается прекрасный зеленый мир, а я не верчусь вместе с ним, я иду трудной тяжелой дорогой... прямой, прямой... И тупо глядит на меня этот путь. И все чужое вокруг...» 1914 г. «1 января... Пробудившись в Новый год, я сильно страдал весь день, неизбывная грызла тоска...» 1919 г. «18 января... Идеал — движение: горе и счастье одинаково могут открыть и закрыть путь». 1920 г. «6 января. Душа моя завешена кругом, а жизнь идет сама по себе, и часто я с удивлением спрашиваю себя, как это так может быть, чтобы жизнь шла без души, иногда стучусь — нет! Все запечатано, закутано». Примерно с 45—47 лет общее отношение к жизни постепенно начинает меняться. Все реже в дневниках встречаются записи, связанные с состоянием тоски, все чаще появляются замечательные поэтические строки, выражающие радость бытия, различные проявления любви. И именно с проявлениями любви все чаще связываются мысли о счастье. 1924 г. «16 мая. Красит человека только любовь, начиная от первой любви к женщине, кончая любовью к миру и человеку -все остальное уродует человека...» 1927 г. «3 апреля. Да, это очень верно, что я держусь верой в людей и что в Бога начинают, должно быть, по-настоящему верить, когда теряют последнее зерно веры в человека». 1934 г. «17 марта. Наклюнулся месяц, тихонечко где-то, очень несмело для самого близкого друга журчала вода, а какое нежное небо и звезды... Все старое, лучшее, оказалось, живет со мной, и я думаю: именно в этом и есть смысл жизни...» «4 декабря... Явилось солнце, и в оснеженном еловом лесу на просеке было до того прекрасно... Бывает до того красиво, что и в голову не приходит записывать, а только жить хочется, и вот это именно и есть настоящее счастье!» 1937 г. «19 марта. Я буду рассказывать о великом богатстве жизни на каждом месте, о счастье непомерном, которое каждый может достичь себе и создать из ничего. Всякий родился и некоторое время живет радостной жизнью, но не всякий, страдая, достигает радостной старости». 1938 г. «14 июля... И когда я понял себя, что я могу быть сам с собой, тогда тоже все вокруг меня стало как целое... Теперь каждое явление, будь то появление воробья или блеск росы на траве... все это были черты целого, и во всякой черте оно было видно все...» 1939 г. «30 июля. Есть в душе чувство собственности, заполняющее весь мир: все мое и я во всем...» Две последние записи однозначно свидетельствуют о том, что М.М. Пришвин обрел сущностную форму жизни. Видеть мир «как целое» возможно лишь при достижении собственной сущностной целостности, когда человек может «быть сам с собой» (самим собой). Писатель осознает единство внутреннего и внешнего в познании. Осознание своего сущностного единения с миром отражено и в словах: «все мое и я во всем». — 343 —
|