В: Меня озадачивает ваше отрицание причинности. Означает ли это, что никто не несёт ответственность за мир? М: Идея ответственности существует в вашем уме. Вы думаете, что должен быть кто‑то или что‑то, единственно ответственный за всё, что происходит. Но есть сильное противоречие между сложной разнообразной вселенной и единственной причиной. Что‑то одно должно быть ложным. Или оба. По‑моему, всё это сны наяву. В концепциях нет реальности. Факт заключается в том, что без вас не могла бы существовать ни вселенная, ни её причина. В: Я не могу понять, являюсь ли я создателем или созданием вселенной. М: «Я есть» – это всегда присутствующий факт, а «я создан» – это концепция. Ни Бог, ни вселенная не приходили сказать вам, что они вас создали. Ум, захваченный идеей причинности, придумывает сотворение и потом удивляется: «Кто же создатель?» Ум сам и есть создатель. Даже это не совсем верно, поскольку создатель и созданное им – это одно и то же. Ум и мир неразделимы. Поймите, что то, что вы считаете миром, на самом деле является вашим умом. В: Есть ли какой‑то мир за пределами, вне ума? М: Всё пространство и время находятся в уме. Где вы найдёте сверхментальный мир? Существует несколько уровней ума, и каждый из них проецирует свою собственную версию, но все они находятся в уме и созданы умом. В: Каково ваше отношение к греху? Как вы относитесь к грешнику, к тому, кто нарушает законы, внутренние или внешние? Желаете ли вы, чтобы он изменился, или просто жалеете его? Или вы равнодушны к нему из‑за его грехов? М: Для меня не существует ни грехов, ни грешников. Ваши разграничения и оценки не связывают меня. Каждый ведёт себя в соответствии со своей природой. Этого нельзя изменить, и об этом не стоит сожалеть. В: Другие страдают из‑за этого. М: Жизнь кормится жизнью. В природе это принудительный процесс, в обществе он должен быть добровольным. Жизнь не может существовать без жертв. Грешник отказывается приносить жертву и навлекает смерть. Так заведено, и это не причина для осуждения или жалости. В: Но ведь вы должны чувствовать хотя бы сострадание, когда видите человека, погрязшего в грехах. М: Да, я чувствую себя этим человеком, а его грехи своими грехами. В: Хорошо, и что потом? М: Когда я становлюсь единым с ним, он становится единым со мной. Это не сознательный процесс, он случается всецело сам по себе. Никто из нас не может этому помешать. То, что нуждается в изменении, всё равно изменится, каждому достаточно знать себя таким, каков он есть, здесь и сейчас. Интенсивное и методичное исследование собственного ума есть Йога. — 364 —
|