Интервью

бросило в дрожь. Мое тело пронзила вибрация нервной энергии. Все мои нервные окончания словно танцевали, и волосы встали дыбом. Я ощутил в себе духовное Серд­це. Это не физическое сердце, а то, что является источ­ником и поддержкой всего существующего. Оно сияло лазоревым светом. Когда Махарши смотрел на меня, я в состоянии внутреннего безмолвия чувствовал, что этот бутон распускается. Я говорю «бутон», но не надо пони­мать это буквально. Было бы вернее сказать, что нечто во мне, напоминающее цветочный бутон, раскрывалось и цвело в Сердце. И хотя я говорю «Сердце», это не значит, что «цветение» было локализовано в конкрет­ном месте тела. Это Сердце, Сердце моего сердца, не находилось ни внутри тела, ни вне его. Я просто не спо­собен описать свои переживания точнее. Все, что могу сказать, — в присутствии Махарши, под его взглядом, Сердце раскрылось, расцвело. Это было весьма необыч­ное ощущение, которого я раньше никогда не испыты­вал. Я не ожидал ничего подобного, и все происходящее оказалось для меня полной неожиданностью.

Хотя в присутствии Махарши я испытал эти весьма сильные переживания, его утверждения «Только ты есть Бог» и «Найди того, кто видит» мне не очень понрави­лись. Ни его слова, ни пережитое в его присутствии не поколебало мою решимость искать Бога вне себя. «Чем быть шоколадом, лучше им лакомиться», — думал я. Мне хотелось оставаться неслитым с Богом, чтобы на­слаждаться блаженством общения с Ним.

Во второй половине дня я стал рассматривать учени­ков Махарши, причем смотрел на них сквозь призму представлений фанатичного бхакта Кришны. Я видел, что они просто молча сидят, ничего не делая. «Похоже, что никто из них не повторяет имени Бога. Ни у кого нет малы для джапы'. Разве они могут быть хорошими уче­никами?» Тогда мое представление о духовной практике было довольно ограниченным. Должно быть, все эти люди медитировали, но с моей точки зрения они просто тратили время впустую.

Когда л обратил критический взгляд на Махарши, относительно него у меня возникли аналогичные мыс­ли. «Этот человек должен подавать ученикам пример, а он просто молча сидит и ничего не рассказывает о Боге. Похоже, что и он сам не повторяет имени Бога и никак не сосредоточивает на Нем свое внимание. Его ученики-бездельники сидят вокруг него ничего не делая, по­тому что он сам тоже не делает ничего. Разве может показать мне Бога этот человек, который не проявляет к Нему никакого интереса?»

Такие мысли роились у меня в голове, порождая не­приязнь к Махарши и его ученикам. У меня еще было время до начала работы, но я не хотел терять его в ашра­ме, наполненном духовными лентяями. Я отправился на другую сторону холма Аруначала. В нескольких кило­метрах к северу я нашел в лесу на склоне отличное тихое место. Там я остановился, чтобы в одиночестве спокой­но творить джапу Кришне.