Алкоголь - шаг в пропасть

Если

парень,

запустивши лапу в кассу,

удостаивает

сам себя

и премий

и наград –

значит,

был привержен

не к воде и квасу

этот

милый,

увлекательнейший казнокрад.

И преступления

всех систем

и хрип хулигана,

и пятна быта

сегодня

измеришь

только тем –

сколько

пива

и водки напито.

Про пьяниц

много

пропето разного –

из пьяных пений

запомни только:

беги от ада

от заразного,

тащи

из ада

алкоголика.

С. Есенин

Годы молодые с забубенной славой,

Отравил я сам вас горькою отравой.

Я не знаю, мой конец близок ли, далек ли,

Были синие глаза, да теперь поблекли.

Где ты, радость? Темь и жуть, грустно и обидно.

В поле, что ли? В кабаке? Ничего не видно.

Руки вытяну - и вот, слушаю на ощупь:

Едем... кони... кони... снег... проезжаем рощу.

"Эй, ямщик, неси вовсю! Чай, рожден не слабым

Душу вытрясти не жаль по таким ухабам!"

А ямщик в ответ одно: "По такой метели

Очень страшно, чтоб в пути лошади вспотели".

"Ты ямщик, я вижу, трус.. Это не с руки нам!"

Взял я кнут и ну стегать по лошадьим спинам.

Бью, а кони, как метель, снег разносят в хлопья.

Вдруг толчок... и из саней прямо на сугроб я.

Встал и вижу: что за черт - вместо бойкой тройки...

Забинтованный лежу на больничной койке.

И заместо лошадей по дороге тряской

Бью я жесткую кровать мокрою повязкой,

На лице часов в усы закрутились стрелки.

Наклонились надо мной сонные сиделки.

Наклонились и хрипят: "Эх, ты, златоглавый,

Отравил ты сам себя горькою отравой.

Мы не знаем, твой конец близок ли, далек ли,

Синие твои глаза в кабаках промокли".

"Согласие против пьянства"

Более семидесяти тысяч писем к автору "Войны и ми­ра" хранится в отделе рукопи­сей Государственного музея Л. Н. Толстого. Подавляющее большинство этих ценнейших документов нигде и никогда не публиковалось, поскольку полное издание всей переписки ве­ликого писателя потребовало бы не менее двухсот пятидеся­ти - трехсот толстых томов большого формата (восемь ты­сяч пятьсот писем самого Л. Н. Толстого, собранных до 1959 г., заняли тридцать то­мов его девяностотомного юби­лейного собрания сочинений, изданного в 1928-1959 го­дах!).

В личном архиве титана рус­ской и мировой литературы от­ложились многие сотни писем организаторов и руководителей обществ трезвости и отдельных трезвенников. По вопросам от­резвления, борьбы с винопитием и курением, утверждения здорового образа жизни Тол­стому писала вся грамотная Россия. На некоторые письма борцов с алкоголепотреблением и дымоглотанием Лев Николаевич обстоятельно отвечал. Особенно охотно он откликал­ся на письма русских врачей, активно участвовавших в мас­совом трезвенническом движе­нии восьмидесятых - девяно­стых годов XIX века и перво­го десятилетия XX столетия.