|
Низменный Эрот доступен всякому здоровому организму (и не обязательно только человеку). Возвышенный – осеняет избранных, как вдохновение, экстаз. Любовь материальная воплощается в слиянии двух тел, совокуплении, после которого она пропадает. Любовь возвышенная не ограничивается этим, вызывая целое соцветие эмоций, сохраняющихся постоянно, изменчивых и разнообразных. Возвышенный Эрот подводит человека к евангельской заповеди: «Возлюби ближнего как самого себя» (или еще сильнее!). …В Древнем Риме Эрот (Купидон) получил имя Амур («Любовь») и стал особенно популярен. Апулей создал легенду, в которой рассказано о стремлении человеческой души в образе Психеи («психе» – душа) обрести Любовь. «С помощью Зефира, – пишет А.Ф. Лосев, пересказывая легенду, – Амур получил в жены царскую дочь Психею. Однако Психея нарушила запрет никогда не видеть лица своего загадочного супруга. Ночью, сгорая от любопытства, она зажигает светильник и восхищенно смотрит на юного бога, не замечая горячей капли масла, упавшей на нежную кожу Амура. Амур исчезает, и Психея должна вернуть его себе, пройдя множество испытаний. Преодолев их и даже спустившись в аид за живой водой, Психея после мучительных страданий вновь обретает Амура, который просит у Зевса разрешения на брак с возлюбленной и примиряется с Афродитой, злобно преследовавшей Психею». Какой потаенный смысл этой истории? Можно предположить, что она повествует о «слепоте» первоначального любовного влечения, вызванного неосознанными эмоциями. Попытка рассудка понять суть любви приводит к тому, что она исчезает. Возникают мучительные сомнения, переживания, конфликты: так чувства мстят рассудку за вторжение в их царство. Но истинная любовь преодолевает эти препятствия и торжествует – уже навсегда. Чуть более двух тысячелетий назад римский поэт Публий Овидий Назон так описал триумф Амура: О, почему мне постель такою кажется жесткой, И покрывало мое плохо лежит на софе? И почему столь долгую ночь провел я бессонно, И, беспокойно вертясь, тело устало, болит? Я бы почувствовал, думаю, будь я терзаем Амуром, Или подкрался хитрец, скрытым искусством вредит? Да, это так. Уже в сердце сидят тонкоострые стрелы; Душу мою покорив, лютый терзает Амур… Да, признаю, Купидон, я твоей стал новой добычей, Я побежден и себя власти твоей предаю. Битва совсем не нужна. Милосердия, мира прошу я. Нечем хвалиться тебе; я, безоружный, разбит… Свежий улов твой – я, получивши недавнюю рану, В пленной душе понесу груз непривычных оков Ум здравый сзади с руками в цепях поведут за тобою, — 226 —
|