|
Возникает опасность не принимать никакого решения, остаться бездеятельным. Однако нередко медлительность, бездействие – не лучший вариант выбора, а наихудший. В подобных случаях фаталисты загадывают, бросая монету, раскладывая пасьянс или как‑то иначе полагаясь на счастливый случай. А способ гадания на костях, придуманный китайцами, имеет одно достоинство: по сети появившихся трещин можно строить разные догадки. В отличие от выбора двух вариантов (например, орла или решки) в данном случае решение не столь однозначно. Узор трещин и опалин можно толковать по‑разному. При этом активизируется не только рассудок, но и подсознание. Человек способен увидеть именно тот «знак судьбы», на который втайне, не отдавая себе в этом отчета, надеялся. Переход в Китае к единой идеологии произошел сравнительно поздно, в середине I тысячелетия до н. э., когда стали объединяться разные княжества и племена. Тогда «властителями дум» стали первые крупные и оригинальные мыслители Древнего Китая – Лао‑цзы и Кун Фу‑цзы (Конфуций). Они обосновали религиозно‑философские учения, в свете которых отошла на второй план традиционная мифология. Оба мыслителя были прежде всего реалистами. Когда ученик спросил Конфуция, как надо служить духам, тот ответил: «Мы не умеем служить людям, как же можем мы служить духам?» Так же ответил он на вопрос о том, что происходит с человеком после смерти: «Мы не знаем, что такое жизнь, как же можем мы знать, что такое смерть?» В народе, тем не менее, складывались новые легенды (отчасти под влиянием буддизма), переиначивались древние мифы. Нелегко определить, какие боги при этом оставались великими, признанными большинством, а какие сделались второстепенными и местными. Так, очень колоритен образ Бян цяо – покровителя врачей, целителей: существо с птичьим клювом и крыльями летучей мыши. Считалось, что он был сподвижником другого божественного предка, культурного героя Хуанди. Однако под именем Бян цао известен выдающийся врачеватель VI века до н. э. Говорили, что он своим взором проникал во внутренности человека, а в 521 году до н. э. оживил принца Го. Возможно, клюв мифической птицы символизировал иглоукалывание, которым занимался этот целитель. В образе птицы нередко изображали и другого культурного героя – Фуси, научившего людей рыболовству и охоте, изобретателя рыболовных снастей и силков для ловли птиц, а также иероглифической письменности. Около двух тысячелетий назад его стали представлять человеком с телом дракона, сходного обликом с прародительницей Нюйвой, духом дождя (порой – царевны‑лягушки) с телом змеи. Они образовали родственную пару, олицетворяя женское и мужское начало, двойственность бытия, символы инь и ян (север‑юг, тьму‑свет, зло‑добро). В то же время считалось, что Фуси был правителем с 2852 по 2737 год до н. э., что согласуется с приблизительным началом письменности, но противоречит многим другим представлениям об этом мифологическом персонаже. Тем более что олицетворением светлого начала – ян – выступал и Хэ сяньхэ («Журавль бессмертных»), на котором летают праведные души. — 148 —
|