|
Не всегда ясно, как соотносятся Анхра‑Манью и его свита с природными объектами. В наиболее древних текстах об этом практически ничего не сказано. Возможно, сам Заратуштра предпочитал размышлять прежде всего о духовных явлениях, душе человеческой и общественной жизни. В сравнительно позднем разделе Авесты, условно называемом «Географической поэмой», рассказывается о сотворении (и строении) земного пространства, различных стран. Таких стран шестнадцать, но об их соответствии с какими‑то реальными государствами или местностями остается только догадываться. У каждой из этих стран есть нечто прекрасное, наилучшее, сотворенное Ахура Маздой, но имеется и дурное, «многопагубное». Не всегда достаточно точно указано, в чем же заключается недоброе начало этих стран. Где‑то – шатание умов, где‑то – злые правители или колдуны, избыток жары или холода. Одним из худших зол, созданных Анхра‑Манью, называется зима. Упоминается, между прочим, и зима, длящаяся более полугода. Следовательно, географические познания составителей текста были достаточно широки. И если это не память арийских племен о своей европейской прародине, то результат общения с народами, проживающими в северных районах Европы. Кстати сказать, привычный нам, русским, образ Змея‑Горыныча сопоставим с одним из творений Анхра‑Манью – трехглавым драконом Ажи‑Дахака. В отличие от русских сказок этот дракон у Заратуштры не имел конкретного материального воплощения. А в более позднее время склонность людей к зримым, а не только к мнимым образам привела к тому, что под Даха‑кой стали подразумевать одного из «нечестивых» царей. Является ли в Авесте зло – Анхра‑Манью – столь же могучим, как добро – Ахура Мазда? Безусловно, нет. Ведь сам пророк Заратуштра выступает против зла и лжи, вовсе не стараясь соблюдать нейтралитет. Он безоговорочно сделал свой выбор. Он не старается – по крайней мере явно – склонить слушателя к такому же решению. Свобода воли, свобода выбора! И все‑таки он весьма недвусмысленно «намекает» на то, что почитателей Анхра‑Манью и в этом, а главное, и в том мире ожидает расплата за грехи. После третьего дня душа его ощущает страшнейшее зловоние с северной стороны (где находится обиталище Анхра‑Манью). «И потом дева, на девиц вовсе не похожая, идет ей [душе] навстречу. Говорит душа грешника скверной деве: «Ты кто, сквернее и отвратительнее которой я на свете никогда не видал скверной девы?» И ему в ответ говорит эта скверная дева: «Я не дева, я – злые твои дела, о грешник зломыслящий, злоговорящий, злодействующий и зловерный…На! Я – твои злые мысли, злые речи и злые дела… И, бывшая без чести, я через тебя еще больше опозорена…» — 138 —
|